Срочник Вязников проходил службу в танковом полку. Как и все новобранцы, охотно постигал азы армейской службы. Днями напролёт солдаты осваивали оружие и строевую подготовку, теоретическую тактику манёвренных боевых действий, а вечерами слушали байки старших товарищей, участников гражданской и финской войн. Едва оперившиеся мальчишки завидовали героям-офицерам. И когда в полночь 22 июня 41-го на станцию Экса (между Онежским и Ладожским озёрами), где располагалась часть, привезли из Ленинграда Приказ о полной боевой готовности и наступлении, они даже обрадовались. Ими руководствовал юношеский пыл, патриотизм, романтика… «Мы тогда не понимали, что нас ждёт на самом деле», – вспоминает ветеран. 

Первый бой
Несмотря на то что часть, в которой проходил службу Вязников, располагалась в зоне конфликта с финнами и регулярно на границе проходили те или иные военные действия, бой на станции Экса в ночь на 22 июня 41-го стал одним из первых в Великой Отечественной войне и первым боем в жизни Михаила Вязникова.
– В последние мирные часы было очень тихо. Пугающая тишина и долгое ожидание, а потом резко начался артобстрел немцев, ответ нашей артиллерии… И небо вспыхнуло огнями, был страшный гул и грохот взрывов, – вспоминает Михаил Николаевич. – Мы ничего не понимали, даже растерялись, но услышали офицерский приказ, попрыгали в танки и пошли в наступление… По полю мёртвых и раненых. Рыча, наши машины настырно ползли вперёд. А по ним немец лупил то подкалиберными, то бронебойно-зажигательными, то осколочными снарядами. Помню немецкую пехоту – бегут по полю, строчат из «шмайссеров». За всю войну такого количество убитых солдат и изуродованных тел никогда больше не видел.
Свой первый бой Михаил Николаевич сравнивает лишь с Курской битвой.

Вместо шины – автомат
Летом 1943-го Михаил Вязников отправился в первый отпуск. В родном селе его ждали родители и сестра. Гостил всего с недельку – поднаторевший в воинском деле боец торопился на фронт. Он знал, что идёт активная подготовка к обороне и наступлению под Курском. План противодействия вермахту был прост: предполагалось обескровить немецкую армию в тяжёлых оборонительных боях, а затем начать контрнаступление. План сработал блестяще, как показала сама Курская битва, ставшая переломной в ходе войны. Но потери обеих сторон были ужасающими.
По словам Михаила Николаевича, в этой битве ему больше пришлось не воевать, а спасать раненых.
– Это был ад. На поле вперемешку лежали живые и мёртвые, наши и немцы. Все кричат, стонут. За первые четыре дня боёв вытащил с поля 138 раненых, 26 – особо тяжёлых, с переднего края. Не знаю, кто из них выжил или нет, но как врач я сделал всё, что мог в тех условиях, – рассказывает ветеран Вязников. – Рваные раны перетягивали рубахами, срывали с мёртвых и использовали вместо бинтов. К переломанным ногам вместо шин привязывали автоматы (оружия много валялось), вкладывали туда записки с указанием даты и времени наложения подручной шины, тащили с ребятами раненых подальше от обстрелов, а потом отправляли в медсанбат. А над тобой всё это время снаряды рвутся, страшно. Но ты всё ползёшь и ползёшь на стоны…
За участие в Курской битве и спасённые жизни Михаил Вязников был награждён орденом Красной Звезды.
Медицинское образование пригождалось на фронте постоянно. И первую помощь оказывал Михаил сослуживцам, и лечил от разных недугов.
– Всякое было. Животами солдаты мучились, простывали. Как-то и себе пулю из ноги выдернул, прямо голыми руками, несложное ранение было, – смеясь, рассказывает капитан медицинской службы, сам раненный в боях четыре раза.
Михаил Николаевич никому не отказывал в помощи. Возможно, сегодня где-то в Германии живёт воин вермахта, вспоминает русского солдата Вязникова и благодарит его за спасение…

«Все мы жить хотели…»
В разных войсках побывал за время войны Михаил Николаевич. Воевал в танковых, пехоте, в разведке.
– Отправили меня как-то в разведку, в 42-м это было на Северо-Западном фронте, – говорит ветеран. – Бреду вдоль ручья. Дружно так журчит, переливисто. Осока кругом. Высокая, с меня ростом. Слышу звук какой-то непонятный, будто металлом скребут. Присел, вгляделся, а на том берегу немец котелок свой чистит. Я ему из кустов «хенде хох!». Он подскочил, посудина враз отлетела. Выхожу из осоки, держу на прицеле. Он безоружный, молоденький такой. Мы глазами встретились, и жалко мне его так стало. Не стал стрелять, все мы жить хотели. Присели с ним по разные берега и переглядываемся. Я по-немецки не понимаю, он по-русски. Стали жестами изъясняться. Понял я, в плен они просятся, девять человек их было. Ну, махнул я ему, и он со мной пошёл, к нашим.
Уже в расположении разобрались, что это «язык».
– Разнеслась тогда молва, даже из штаба дивизии звонили, – рассказывает Михаил Николаевич. – К награде представили. Позже мы вместе с этим немецким сержантом привели оставшихся у ручья восьмерых его товарищей. Мы вроде даже подружились, и никто к ним никакой агрессии не проявлял. А уж как они были рады тому, что война для них уже закончилась. В тыл их отправили.
А для Михаила Николаевича война закончилась в мае 1945-го. Его путь к Победе лежал через освобождение Украины, Бессарабии, Румынии, Венгрии, Австрии. Через многочисленные бои, боль, страх, потери.
– Утро 9 мая было солнечным, ярким-ярким. Мы все вышли на главную площадь австрийского города Грац. Народу было – не перечесть, – вспоминает ветеран. – Откуда-то взялись американцы. Я тогда негра впервые увидел. Они на «студебеккерах» раскатывали и просили у нас пилотки и звёзды на память. Но не до них нам было. По площади шла машина и по громкоговорителю говорили о победе Советской армии над фашистской Германией: «Война с Германией закончилась! Немецкие войска капитулировали!». Кричали мы все, обнимались и слёз никто не стеснялся…
Михаил Николаевич Вязников демобилизовался из армии в 1946 году. Вернулся в Городище, почти сразу встретил свою первую и последнюю любовь. Но армии, как и профессии, был верен ещё долгие годы. Капитан медицинской службы повозил свою семью по военным гарнизонам необъятной Родины. И уже в конце 60-х обогатившаяся за это время двоими детьми семья Вязниковых вернулась в Оренбургскую область, в село Городище.
День Победы для Михаила Николаевича всегда был особым днём. Вот и сегодня, несмотря на преклонный возраст, а ему 95 лет, ветеран готовится к участию в Параде Победы: начищает до блеска свои ордена и обсуждает с внуками меню праздничного стола: «Надо б нам всем собраться, день-то ведь какой! Вспомним друзей, поплачем, поговорим… Шестеро нас, ветеранов, на всё село осталось».