Я нездешняя…
Я нездешняя, я другая.
Ты меня по ночам не жди.
Ждут меня в перелесках мая
Фиолетовые дожди.

Для меня на лесной опушке
Водят ландыши хоровод,
Для меня за рекой кукушка
Всё считает за годом год.

Мне весной мягкой лапкой душу
Гладит тёплая сон-трава,
Мне ковыль-озорник – послушай! –
Шепчет ласковые слова.

Я, бывает, иду по краю,
Только ты за мной не ходи.
Я нездешняя. Я чужая.
И меня ты теперь не жди.

Бабье лето
На Урале бабье лето.
Паутина в волосах.
Снова птицы на рассвете
Расчирикались в кустах.

Зреют ягоды рябины.
Вдруг пахнёт печным дымком…
Шапки ярких георгинок
Полыхают под окном.

От мороза вечер зябнет,
Утром иней на кустах.
Остаётся лето бабье
Паутиной в волосах…

* * *
В зеркало воды глядится осень,
Примеряя золотой наряд.
А над головою в небе просинь,
А над водной гладью листопад.
Не вернуть обратно птичьи стаи,
Никуда уже не тороплюсь.
И в душе всё чаще ощущаю
Светлую есенинскую грусть.

* * *
Осенью многое видишь по-новому –
Ищет душа красоты.
Кружатся в воздухе листья кленовые –
Ярче, чем летом цветы.
Время как будто бы вдруг замедляется:
Ты не торопишься жить.
Поздним рассветом душа наслаждается –
Больше не надо спешить...

Я живу на Урале
Я живу на Урале
В отдалённом селе.
Вы у нас не бывали?
Тридцать семь в феврале.

А за лето, бывает,
Ни дождинки с небес,
Зной посевы сжигает,
Лишь бурьян, словно лес.

Снег в ненастную осень
Может лечь в ноябре.
Неба редкая просинь,
Ветра вой на заре.

Ветром душу истреплет,
Нелегко здесь прожить,
Но за майские степи
Можно много простить.

За разливы тюльпанов,
За душистый шалфей, 
За ковыль, как барханы,
Средь бескрайних степей.

В мае помнишь едва ли
Про мороз в феврале.
Я живу на Урале
В отдалённом селе…

* * *
Научитесь видеть красоту
В маленьком берёзовом листочке,
В капельке, замёрзшей на лету,
В нежной раскрывающейся почке.
В тополе, дрожащем за окном,
В синей льдинке на замёрзшей луже
В тоненькой былинке под кустом,
Побелевшей от январской стужи…

Солдат Пономарёв
Я не задумывалась в детстве
О том, что дед прошёл войну,
Что все болезни – лишь наследство
Ужасной участи в плену.

Он был вполне обычным дедом:
Рыбалка, сено, огород,
Сто грамм с друзьями в День Победы –
Простая жизнь из года в год.

И он, как многие солдаты,
Не говорил о той войне,
О том, что испытал когда-то,
Не рассказал ни разу мне.

А я сейчас бы расспросила
О страшных днях – чтоб не забыть! –
О том, что жить давало силы,
Да только – некого спросить…

И в майский день, победный, светлый,
Я меж надгробий и крестов
Иду с георгиевской лентой
К тебе, солдат Пономарёв!

Учитель и война
Июнь шумел грозой весёлой,
Кружился в вальсе до утра,
Прощалась молодость со школой –
Какая славная пора!

Но вальс умолк на полуслове:
Война нависла над страной,
Ребята прямо с выпускного
Мобилизованы войной.

Их выпуск – «огненный» по праву…
Дрожала, вздыбившись, земля.
Под пули шли не ради славы
Ученики, учителя…

Добру учили педагоги
И вот теперь – на фронт ушли.
Вели военные дороги
От Александровской земли.

Вели с Каликино, Тукая
И сёл, которых больше нет,
И эта школа фронтовая
В судьбе оставила свой след.

Войны жестокая наука,
Бедой наполненные дни.
Войны уроки – смерть и муку –
Сполна усвоили они.

Не все вернулись в сорок пятом –
В боях их много полегло,
Но знали, верили ребята,
Что ждёт учителя село.

И вот в защитных гимнастёрках
Они пришли к ученикам:
Вчера был танк «тридцатьчетвёрка»,
Сегодня – школьный шум и гам.

Под танки шли не за награды,
Хлебнули горечи сполна,
Чтоб не стояли больше рядом
Слова «учитель» и «война».

Брошенные дома
Пустыми глазницами окон
На улицу смотрят дома,
Где целыми, где без стёкол.
Тоску их скрывала зима.

Одела их в белые шубы,
Прикрыла сиротство снежком.
Вот только холодные трубы
В мороз не курились дымком.

Закрыты, забиты. Забыты…
Бурьян во дворах до небес,
У задней калитки ракиты
В густой превращаются лес.

Хозяев уехало много,
Иные из жизни ушли.
Колючий репей у порога
Пророс из ничейной земли.

…А время идёт, прибавляя
На сельском погосте могил.
И тают снега, обнажая
Просевшие рёбра стропил…

Купальский вечер
Зажгу купальские свечи,
Пущу по воде венок.
Сегодня волшебный вечер:
Надейтесь, кто одинок!

Волна мой венок подхватит
И к берегу не прибьёт.
Но мысль закрадётся: «Хватит.
Ну кто и где тебя ждёт?».

Но что-то влечёт на берег
Меня в купальскую ночь:
Надежда на чудо, вера?
И вот уже мчатся прочь

Остатки здравого смысла...
А папоротник – цветёт!!!
И нет покоя от мысли:
«А вдруг меня кто-то ждёт?».

* * *
От сон-травы степной туманом веет
И влажною уральскою весной.
Ну кто так душу выразить умеет,
Как колокольчик серо-голубой?

* * *
Я вдруг пойму в последний день весны,
Что завтра – лето, это – неизбежность.
Осыпались сиреневые сны,
И отцвела фиалковая нежность.

Последний майский лист переверну,
В рассвет июньский окунусь с разбега...
Ещё одну прошедшую весну
Заносит одуванчиковым снегом…

Запах бархатцев
Запах бархатцев родом из детства...
Мну в ладони душистый листок:
Никуда от него не деться,
Как же близок он и далёк!

Пряный запах вернёт в те годы:
Может, семь мне, а может, восемь...
Август радует нас погодой,
И совсем уже скоро осень.

Незатейливый палисадник,
А на клумбах – цветы простые,
Но мы были им очень рады!
Там цвели шары золотые,

И армады цинний высоких,
И куртинками сентябрины,
Там глядели нам прямо в окна
Шапки яркие георгинов...

Время шло, а потом бежало.
А потом на крыльях спешило...
Вот бы всё повторить сначала!
Детство, не было ты иль было?

Может, где-то ты по соседству?
Может, мне поискать получше?
Запах бархатцев... запах детства...
Вспыхнет в памяти солнца лучик...

* * *
Бабье лето, зачем
Ты напрасной надеждою греешь?
Догорает закат,
Перелётные птицы в пути…

В эти кроткие дни
Всё равно ничего не успеешь:
Долюбить, домечтать
Или просто – решиться уйти…