Надежда Емельянова

"Как много всего произошло, пока я умирала!" - произносит устами актрисы героиня в финальной сцене спектакля "Пока она умирала", ставшего бенефисной работой для народной артистки России Александры Жигаловой. Фраза эта неизменно находит живой отклик в публике. Ну а в день бенефиса она вызвала настоящую бурю восторга. И не только потому, что воплощенный давней любимицей публики образ современницы получился такой живой, обаятельный и убедительный. На этот раз слова словно приобрели второй смысл: они ассоциировались с большой творческой судьбой актрисы, и оттого суть их воспринималась как бы с противоположным знаком: для таких женщин само понятие смерти настолько противоестественно, что начинаешь верить в то, что талант, а значит и носитель его не умирают никогда!

Вообще же, наблюдая за жизнью таких творческих натур, каковой является Александра Павловна, снова и снова убеждаешься, сколь относителен возраст. Чаще всего, если нам абстрактно говорят - "семидесятилетняя женщина", - мы невольно представляем согбенную фигуру, отяжелевшую походку, усталый взгляд, глухой голос - одним словом, все атрибуты старости. Ни одна из этих "хрестоматийных" примет не подходит к актрисе Жигаловой. Даже когда она играет возрастные роли, за внешним рисунком характера, за необходимой конкретикой четко обозначенной личностной фактуры внимательный и чуткий взгляд всегда увидит сжатую как пружина энергетику личности самой актрисы, ее жизненную прочность, не биологическую, но духовную молодость. Вспомните жигаловскую Голду из "Поминальной молитвы" - роль, по словам Александры Павловны, одна из самых ее любимых: сколько в ней - при внешнем спокойствии - внутренней силы, духостойкости! Или роль жены доктора из симоновских "Русских людей" - спектакля, к сожалению, недолго шедшего на сцене театра: весь облик - сама сдержанность и невозмутимость, но воля и мужество ощущаются в каждом шаге, жесте, паузе. Не забудешь и генеральшу Епанчину, и жену Егора Булычева - в каждой из них за скупостью внешних черт неизменно проступают яркие незаурядные натуры. И дать возможность почувствовать это, понять режиссерский замысел, вложенный в исполняемую роль, - такое под силу лишь талантливой актрисе, у которой за плечами не просто профессиональный опыт, но собственная богатая биография.

Жизненный багаж Александры Жигаловой состоит не только из сорока лет пребывания на сцене оренбургского драмтеатра. Это и страшные годы войны, пережитые ею в девчоночью пору на оккупированной фашистами Белгородчине. Может ли никак не отразиться на всей дальнейшей жизни, ее принципах и постулатах, увиденные в отрочестве виселицы с раскачивающимися на ветру трупами людей?.. Можно ли вытравить из сердца боль и сострадание, пережитые при взгляде на разрушенный родной дом, на горе близких? Уверена, эти по сути своей самые сильные человеческие чувства и становятся фундаментом характера, из которого постепенно вырастает личность - сильная и тонкая, умеющая воспринимать мир во всем его многообразии, впитывать в себя не только личное горе, но и всечеловеческие беды.

В истории театрального Оренбурга Жигалова стала шестой по счету среди народных артистов России и единственной женщиной, получившей официальное государственное звание. Четверо из этого почетного списка удостоены столь высокой почести, не имея формального высшего образования. Среди них и "самородок" Жигалова, в образовательном активе которой лишь десятилетка. Сей факт напрочь разбивает теорию о непременной необходимости приложения таланта к диплому. Смею утверждать, что главным условием для того, чтобы творческая судьба состоялась, должен быть такой вот долгий и чистый собственный житейский путь, который берет исток из общего народного бытия, а зенит человеческой и профессиональной зрелости достигнут неустанным служением своему делу, многолетним кропотливым завоеванием высот мастерства.

Фото Ларисы Терентьевой.