Николай Бородин, бывший разведчик 234-го стрелкового Клайпедского полка

Пятьдесят четыре года назад, в октябре 1944 года, Советская Армия прорвала оборону немцев западнее Шауляя и рассекающим ударом вышла к Балтике.

В числе войск, которые освобождали Клайпедский край от фашистских оккупантов, находился 234-й стрелковый полк, который с 28 января 1945 года за участие во взятии города Клайпеды стал именоваться "Клайпедским". В этом полку я воевал в полковой разведке в звании младшего сержанта.

Вспоминается начало нашего наступления к Клайпеде. Стоял октябрь 1944 года. Ночью наш взвод разведки с приданными нам радистом, двумя саперами, санинструктором перешел на подготовленном для нас участке линию фронта и ушел в тыл врага.

Трое суток мы шли по тылам противника. Возглавлял взвод старший сержант Балакин. Об этом командире надо сказать особо. Уроженец Тулы, он был настоящий герой. Выше среднего роста, со спортивным телосложением, с красивыми голубыми глазами, блондин он был любим не только нами, подчиненными ему разведчиками, но и всеми командирами полка. На его груди красовалось несколько орденов и медалей. Я помню, что он носил орден Отечественной войны 2-й степени, ордена Красного Знамени, Красной Звезды, две Славы. Старослужащие нам, молодым разведчикам, о нем рассказывали, что он часто ходил в разведку один, по трое суток терпеливо сидел в засаде, но возвращался всегда с "языками".

Население Литвы, по территории которой мы проходили, в своем большинстве ничего не знало о Советской Армии. Они нас не видели вплоть до нашего прихода.

Как бы ни изощрялись фашисты в своих выдумках о советском солдате, народ не очень верил им, встречал нас с радостью, гостеприимством.

Помню, на третий день пути мы зашли на хутор, состоящий из пяти-шести домиков. Когда мы подходили, жители попрятались, а затем увидели, что мы по домам не ходим, ничего не берем, стали подходить к нам. Завели разговор. Объяснялись, как смогли. Тогда русский язык литовцы почти не знали. На просьбу покормить, наварили картофель, принесли масло, молоко, хлеб, сало, ели вместе с нами.

На рассвете 10 октября мы увидели впереди местечко. Это была Паланга. Сейчас Паланга современный город.

Тогда, в 1944 году, вокруг Паланги стояли доты из бетона с амбразурами для широкого и кругового обстрела. Местечко опоясывало несколько рядов колючей проволоки, траншей. Подходы были заминированы. Как ни крепки были оборонительные сооружения, фашистам пришлось оставить их без боя.

Приблизительно на 12-13-м км от Паланги мы натолкнулись на боевое охранение гитлеровцев. Полк пошел в атаку, но немцы нас заставили остановиться сильным автоматно-пулеметным огнем. Появились танки. Один "Тигр" пробороздил по нашей пехоте. Сразу похоронил 16 человек у нас на глазах.

Пришлось поработать нам - разведчикам. Связкой противотанковых гранат бойцу Попову удалось подбить танк. Люк открылся - сдались два человека: русский офицер-власовец и водитель-немец. Обоих мы привели на командный пункт, откуда их отправили в штаб дивизии.

В своих воспоминаниях "Всегда в бою" командующий 43-й армией генерал А.П.Белобородов напишет: "В нашей полосе находились несколько немецких дивизий. Все они понесли огромные потери в людях и технике, но в совокупности с Клайпедским (Мемельским) гарнизоном составляли внушительную боевую силу - 18 пехотных батальонов, около 40 танков и самоходок".

Личный состав нашего полка находился в первой линии окопов. Командованию требовалось знать, что за противник находится в обороне.

24 октября организовали разведку боем. Помню раннее утро. Мы, разведчики, под командованием старшего сержанта Балакина сосредоточились на переднем крае в траншеях. Стали ждать, когда артиллеристы и минометчики начнут обрабатывать передний край противника.

Пятнадцать минут содрогалась земля. Когда стихло, с криками "Ура", "За Родину" выпрыгнули из траншей и бросились к окопам.

Противник встретил нас сильным пулеметным и автоматным огнем. Особенно свирепствовал пулемет. По команде Балакина "Бросай гранату!" я зубами вытащил чеку из "итальянки" и бросил. Лимонка попала в цель. Немцы опустились в окоп. Последовал взрыв. Ребята ворвались в траншеи и выбили немцев, захватили в качестве "языка" шестерых солдат и одного унтер-офицера.

Помню, командир взвода старший сержант Балакин был представлен к ордену Отечественной войны I степени, помощник командира взвода старшина Стародубцев к боевому ордену Красного Знамени. Двое, в том числе и я, к Красной Звезде. В это время мне было 18 лет от роду.

Данные, полученные от захваченных нами "языков", позволили пойти в наступление в направлении местечка Крейгенталь.

Около трех часов длилось наступление и безрезультатно... Видя, что не выбить немцев, командование отвело наши войска, в том числе и наш полк, на прежние позиции. С этих пор начался период изматывания немецких войск под Клайпедой, а мы, разведчики, ежедневно находились на переднем крае, добывая "языка".

Враг оборонялся упорно. Временами переходил в наступление. Помню, 10 января 1945 года около 11 часов на наши окопы обрушился шквал невиданного огня. Рассчитывая на внезапность, гитлеровцы бросились на наши позиции.

Атака была такая мощная, что на некоторых участках враг ворвался в наши траншеи и потеснил нас. План у немцев был прост, прорвать фронт и соединиться с войсками, зажатыми в "котле" Курляндии. Однако фашисты с большими потерями откатились в свои траншеи. А вскоре и совсем пришлось им их оставить. Это был день наступления - 28 января 1945 года.

Гитлеровские войска стали отходить в Клайпеду под защиту разрушенных домов, фортов.

Вместе с другими частями ворвались в город и бойцы нашего 234-го стрелкового полка. Трудный путь по освобождению Клайпедского края от немецко-фашистских захватчиков был закончен. Многие остались лежать на литовской земле.

Среди таких бойцов-героев остался и мой командир старший сержант Балакин Николай Федорович, погибший под местечком Крейгенталь во время разведки боем. В этом бою погибли еще несколько человек, товарищей моих по разведке.