Владимир Баклыков

Интересно у нас развивается экономика. Практически все промышленные предприятия должны друг другу, а также бюджетам и внебюджетным фондам. А это означает, что любого товаропроизводителя можно подвести под банкротство. Ведь надо для этого совсем немного. Чтобы должник не рассчитался с кредитором в течение трех месяцев при сумме долга около 42 тысяч рублей (500 минимальных размеров оплаты труда).

Правда, в Законе "О несостоятельности (банкротстве)" сказано, что обязательства должны быть денежными. Но в реальной жизни, когда на дворе эпоха всеобщего бартера, наш арбитражный суд мало обращает внимания на подобные "мелочи". Во всяком случае так случилось с ЗАО "Оренбургспецстрой". Процедура банкротства здесь была начата по заявлению уфимского предприятия "Сан-Скай" о долге в 231 тысячу рублей при том, что "Оренбургспецстрой" никогда не обещал башкирским бизнесменам оплатить долг деньгами. Но ведь главное - начать процедуру.

Кто не рискует...

У "Оренбургспецстроя" богатая история. Создавался он тридцать пять лет назад как трест "Строймеханизации" для выполнения специальных строительных работ: прокладка водопроводов, канализации, теплотрасс, железных и автомобильных дорог, берегоукреплений, очистных сооружений, промплощадок и т.п.

Специалисты этого треста строили промплощадки на Гайском ГОКе, "Южуралникеле", ПО "Стрела"; тянули водовод из Ясного в Светлый (это около 60 км); первыми в области стали строить "ковшовый" водозабор для Оренбурга; первыми освоили внутреннюю изоляцию стальных труб, укладку водопроводных и канализационных труб из полиэтилена.

В общем, неплохо работал в свое время трест. Неплохо начал работать и в новых экономических условиях, когда преобразовался вначале в арендное предприятие (было это в 1992 году), а затем стал акционерным обществом закрытого типа.

- В те годы был у нас фонд развития производства, - вспоминает председатель Совета директоров Валериан Кизима. - В тот же фонд поступили и деньги за акции. И вот за счет прежних наработок нам удалось в 1992-94 годах обновить технику. Поспособствовал этому бывший заместитель управляющего трестом Василий Никифорович Воронин. Была у него коммерческая жилка! Он мог съездить к производителю, закупить партию техники и тут же половину продать по двойной цене. То есть тонко чувствовал конъюнктуру рынка.

Но так можно было работать лишь в тех условиях, когда есть деньги. А в 1994-95 годах ситуация в российской экономике резко изменилась. Прежде всего потому, что по известным причинам, в том числе из-за операций, подобных вороновским, у предприятий оказались "вымытыми" оборотные средства. И тогда стал постепенно нарастать вал неплатежей.

- В этих условиях, - считает нынешний генеральный директор ЗАО "Оренбургспецстрой" Олег Литвинов, - нужно было искать новые заказы, предлагать новые услуги в строительстве. Ну если мы строители, то должны строить! Зачем же лезть в торговлю, где мало чего смыслишь! К сожалению, прежнее руководство во главе с Николаем Токаревым придерживалось иной точки зрения.

В сущности, увлечение торговыми делами можно называть второй основной причиной, по которой "Оренбургспецстрой" имеет солидные долги перед бюджетами и партнерами по бизнесу. Олег Литвинов прав в том, что пока строители торговали, их потенциальные заказы уходили к другим подрядчикам.

Тем более что далеко не все коммерческие предприятия Токарева и его команды оказались удачными. Показателен здесь пример с медным концентратом Гайского ГОКа. Этот концентрат появился у "Оренбургспецстроя" как платежи ГОКа за выполненные еще в 1990-94 годах работы. Причем руководство ГОКа поставляло не только концентрат, но и определило конкретных посредников, которые концентрат продавали.

Все шло хорошо до тех пор, пока "Оренбургспецстрой" не решил внести "модификацию" в схему. Наши строители нашли фирму, которая не только продаст концентрат, но затем купит в Австрии продукты питания, продаст их в России, а прибылью поделится с "Оренбургспецстроем". На это было направлено концентрата на 335 тысяч долларов (1 млрд.рублей старыми). Но в конечном итоге к нашим строителям не попало практически ничего, да еще и с ГОКом отношения испортились (поставки с ГОКа прекратились).

Убытки акционерному обществу здесь налицо. И за подобные вещи кто-то должен был ответить. И этим кем-то стал... заместитель генерального директора Василий Воронин, на пять лет отправившийся в места не столь отдаленные. И это несмотря на то, что по нашим законам (часть из них сохранилась еще со времен Советского Союза) за все на предприятии отвечает первое лицо. Вспомним, как по этому принципу оказался в тюрьме директор Чернобыльской АЭС Брюханов. Хотя уже с момента пуска станции велись разговоры о крайне неудачной конструкции реактора. Но оренбургская Фемида решила, что во всем виноват зам, а "сам" как бы и ни при чем...

Товар-деньги-суд

А что же Николай Токарев? Как и положено генеральному директору, он пытался выправить положение. Но не через строительные работы, а через бартерные схемы. Одна из подобных сделок была заключена даже на межгосударственном уровне (именно из-за нее и было возбуждено дело о банкротстве "Оренбургспецстроя").

Дело в том, что Украина много задолжала российскому "Газпрому". У "Газпрома" есть обязательство перед государством, а последнее обязано поддерживать профтехобразование. И тогда в Москве в декабре 1997 года было подписано соглашение между Министерством общего и профессионального образования ЗАО "ВПК-Трансрегион" (представляло интересы "Газпрома") и украинским ООО "Комфорт Ltd" (г. Луганск).

В упрощенном виде схема должна была работать так: "ВПК-Трансрегион" уступает право требования долгов строительным организациям на местах (в Оренбурге это был "Оренбургспецстрой") к луганскому "Комфорту", "Комфорт" по отдельным соглашениям поставляет строительным организациям необходимые материалы, которыми будет осуществляться расчет с областными управлениями профессионального образования. То есть строители на поставленном материале выполняют работы в профтехучилищах, а что осталось, используют для собственных нужд.

В жизни все оказалось сложнее. Так, луганский "Комфорт" открыл в Москве свой филиал. И уже московский "Комфорт" поставил в Оренбург несколько вагонов нижнекамской авторезины. Правда, цена той резины была раза в два выше рыночной. Но Токарев согласился на эти поставки! Пожалуй, это согласие и стало той каплей, которая переполнила чашу терпения акционеров.

- В то время трест имел сплошные убытки, длительную невыплату зарплаты, дикую текучесть кадров, - вспоминает Валериан Кизима, - а тут явно невыгодное соглашение. На наши вопросы: зачем согласился? Токарев просто махнул рукой. Дескать, ничего вы не понимаете!

В результате в июне 1998 года Совет директоров ЗАО "Оренбургспецстрой" сменил генерального. Общество возглавил Олег Литвинов, работавший до этого начальником СУСС-5.

Новый директор тут же отказался от невыгодных поставок шин. Тогда "Оренбургспецстрой" послали вначале в "Башкирхимснаб", а затем в ООО "Сан-Скай". Там оренбургским строителям отпустили краску и другие стройматериалы по вполне нормальной цене. Но тут выяснилось, что Токарев неспроста махал рукой. Выяснилось, что Николай Николаевич подписал такой договор, по которому все цены нужно согласовывать с луганским "Комфортом".

Узнав про "самостийность" башкирских бизнесменов, в Оренбурге появилась делегация из "незалэжной" страны. Украинцы поначалу пытались уговорить новое руководство "Оренбургспецстроя" зачесть сумму побольше. Но натолкнулись на категорический отказ. В результате переговоров стороны договорились зачесть 700 тысяч рублей, а 531 тысяча осталась долгом оренбуржцев перед "Сан-Скаем". Позднее еще 300 тысяч было зачтено через "Башводмелиорацию". Но оставалось еще 231 тысяча.

Фактически эта сумма является товарным кредитом. То есть ее абсолютно необязательно гасить "живыми деньгами" (хотя кто от них откажется!). Кроме того, от бартерных сделок не стоит ожидать процедуры банкротства. Ведь в Законе "О несостоятельности (банкротстве)" речь идет о денежных обязательствах. Да и сама сумма при годовых оборотах "Оренбургспецстроя" в 110-120 млн.рублей особой тревоги не вызывала.

Так что известие о том, что арбитражный суд Оренбургской области 25 февраля 2000 года возбудил производство по делу о банкротстве именно по заявлению фирмы "Сан-Скай" было для руководства "Оренбургспецстроя" подобно ледяному душу.

Субъективный фактор

Еще большей неожиданностью явилась фигура арбитражного управляющего. Им по просьбе "Сан Ская" был назначен некто Стулков Николай Леонидович.

- Здесь с нами поступили, мягко говоря, некорректно, - утверждает председатель Совета директоров. - "Сан Скай" отправил в арбитражный суд заявление, в котором указал конкретную фамилию внешнего управляющего, а в нашем экземпляре ничего подобного не было. И мы своевременно не смогли заявить о том, что Стулков - лицо заинтересованное.

Правда, буква Закон опровергает слова Валериана Кизимы. Но наши законы пишутся весьма странно. Вот и в Законе "О несостоятельности..." есть интересные пассажи. В нем, например, написано, что арбитражными управляющими делами должника не могут быть назначены лица, ранее управлявшие делами этого предприятия, если с момента их отстранения прошло менее трех лет.

То есть здесь законодатель признает заинтересованность бывших руководителей. Но вот что касается близких родственников тех же бывших, то они могут стать арбитражными упраляющими уже через год! Получается, что если жену, к примеру, уволили с какой-либо фирмы, то ее муж (брат, отец и т.п.) уже через год не будет испытывать ровно никаких чувств к тому, кто к увольнению "приложил руку".

В нашем случае практически сразу после избрания Олега Литвинова подала заявление "по собственному" начальник сметно-договорного отдела Лариса Николаевна Стулкова, жена Стулкова Николая Леонидовича. Характерно, что еще до избрания Литвинов предлагал Токареву отстранить от дел Ларису Николаевну. В этом случае он обещал отказаться от должности гендиректора.

Кроме того, именно Стулкова занималась практически всеми договорами общества, в том числе и с луганским "Комфортом". То есть здесь также может быть заинтересованность.

А стало быть, нельзя исключить, что именно Стулкова "подсказала" башкирским коммерсантам среди 57 внешних управляющих, значащихся в реестре арбитражного суда Оренбургской области, именно своего мужа. В конце концов временное управление - весьма выгодное дело. Для семьи. Только вознаграждение, установленное арбитражным судом для Стулкова за деятельность в "Оренбургспецстрое", составляет 3000 рублей ежемесячно. И это без учета начислений за счет имущества должника. А если еще вести управление в интересах одного из кредиторов (как это делается, допустим, на Медногорском медно-серном комбинате), то благодарность последнего не будет иметь границ. Хватит и на Гаваи, и на Багамы, и на дорогие западные отели. В конце концов вряд ли можно назвать случайным тот факт, что и Лариса Николаевна Стулкова и Николай Николаевич Токарев также значатся в реестре внешних управляющих нашего арбитражного суда.

И это не единственное, что объединяет Токарева и Стулкову. Они не только одновременно ушли из "Оренбургспецстроя", их также одновременно лишили акций (в качестве компенсации за нанесенные обществу убытки). А еще недалее как в начале этого года (через полтора года после увольнения!) Токарев вместе со Стулковой в Центральном райсуде Оренбурга выясняли отношения с "Оренбургспецстроем". Причем оспариваемое Ларисой Николаевной решение Совета директоров (от 20 августа 1998 года!) ее вообще никак не касалось! Получается, что судилась она просто за компанию с Токаревым. С него, кстати, райсуд решил взыскать 32 тысячи 805 рублей для компенсации перерасходованной суммы на командировочные расходы.

Отсюда можно предположить, что "наводку" "Сан-Скаю" мог дать именно Токарев. Между прочим, среди нового руководства "Оренбургспецстроя" преобладает именно эта точка зрения. Вот что думает по этому поводу председатель Совета директоров Валериан Кизима:

- Отстранив Токарева от управления, мы фактически оторвали его от "кормушки". Ведь за время руководства "Оренбургспецстроем" ему построили коттедж (провели решением Совета директоров). В то время, когда наши рабочие получали по 300 рублей, у Токарева зарплата доходила до 30 тысяч. Зачем, спрашивается, быть министром? Не забывайте про командировки, когда в Москве Николай Николаевич "рассекал" на "мерседесах", ходил в дорогие рестораны, снимал номер в "Президент-отеле" за 500 долларов в сутки. Все это выяснилось, только когда мы сняли Токарева.

А еще были абсолютно непонятные сделки. Из-за одной из них, с кооперативом "Гунинский" Чечено-Ингушской республики (в момент заключения договора такой республики уже не существовало, а в Чечне шла первая военная кампания) трест лишился 548 тысяч рублей. Есть акт КРУ Минфина. А последняя сделка с "Комфортом"?! Очевидно, что Луганск имел неплохой "навар" с операций с газом. Не исключено, что и Токареву что-то перепадало. А если мы прервали схему в тот момент, когда деньги уже были уплачены? Здесь деньги нужно возвращать. Но кому же это понравится? Лучше обанкротить бывшее родным предприятие!

Понятно, что суждения Валериана Александровича наполнены болью за родное предприятие и потому эмоциональны. Так что вряд ли стоит говорить об их абсолютной истинности (тем более что часть из них - явное предположение). С другой стороны, трудно поверить, чтобы назначенный на предприятие временным управляющим человек, жена которого только месяц как отсудилась с тем же (!) предприятием, будет беспристрастным. Стало быть, лучше всего (для предприятия и его работников) заменить такого управляющего другим. Между прочим, именно об этом просит сегодня должник. Но что скажет на это суд?