6 июня - день рождения Александра Сергеевича Пушкина. Одна из новых страниц оренбургской Пушкинианы – материалы о вице-губернаторе Льве Анатольевиче Пушкине.

Татьяна Судоргина

«Толпа продолжала разгром»

В августе 1914 года Высочайшим приказом по гражданскому ведомству оренбургским вице-губернатором назначен Л. А. Пушкин - внук младшего брата великого русского поэта, то есть внучатый племянник Александра Сергеевича Пушкина. Лев Анатольевич был последним владельцем Болдинского имения, немало сделал для его сохранения…

Потомок поэта служил на оренбургской земле в очень сложное время Первой мировой войны - с 1914 года по революционный 1917 год. Наш сегодняшний экскурс в прошлое будет посвящён знакомству с архивными материалами 90-летней давности.

Вернувшись в конце января 1916 года из длительной служебной командировки, Лев Анатольевич исполняет обязанности губернатора. Под его председательством проходит заседание губернского по земским и городским делам присутствия, рассматриваются постановления оренбургской городской думы «о займах в 200.000 рублей на обеспечение населения мясными продуктами, в 1.000.000 рублей на закупку дров и для других нужд». Но займы не могли решить всех проблем.

Управляющий губернией Лев Анатольевич Пушкин ночью 2 мая (15 мая по новому стилю) 1916 года отправил в МВД России сообщение: «Сегодня в десять часов утра ко мне явилась толпа жён призванных на военную службу и заявила претензию неполучения от города дополнительного пособия в виде муки, других припасов и квартирных денег.

Разъяснив явившимся, что выдача этого пособия производилась из благотворительных сумм, ныне исчерпанных, и прекращена пока за отсутствием средств, а казённый паёк будет выдаваться беспрепятственно, я предложил женщинам разойтись, сказав, чтобы за получением пайка явились завтра.

Через несколько минут я узнал, что женщины направились на Хлебную площадь (сейчас территория вокруг ДК им.Дзержинского. – Т.С.) и стали грабить мучную лавку Юрова. По прибытии на место мне удалось прекратить разгром в самом начале мерами полиции, не применяя силы, но через некоторое время толпа вновь собралась на Гостинодворской улице (ныне ул.Кирова. – Т.С.) и стала громить бакалейный магазин Ишкова.

К магазину, где толпа возросла до двух тысяч, прибыла запасная казачья полусотня, командиру которой, ввиду невозможности прекратить беспорядки мерами полиции, дано указание приступить к действию оружием, разъяснив при этом нежелательность, по возможности, употребления огнестрельного оружия, так как в толпе было много женщин, детей. Но офицер вступил со мной в пререкания, отказываясь действовать нагайками и холодным оружием, находя необходимой стрельбу и требуя от меня письменного распоряжения. Ободренная бездействием казаков толпа продолжала разгром других магазинов, двинувшись по направлению главной Николаевской улицы (теперь ул.Советская. – Т.С.), затем разгром магазинов стал распространяться на другие улицы.

При попытке задержать грабителей толпа их отбивала от полиции, бросала камнями в меня, прокурорский надзор, полицейских чинов, казаков. Среди них есть пострадавшие. Лишь по прибытии пехоты, вызванной из лагерей, и начальника гарнизона толпа была оттеснена от магазинов. Арестовано около двухсот человек, преимущественно женщин. Разгром магазинов прекращён около пяти часов дня. Строжайшие меры охраны города воинскими патрулями приняты».

Губернатору М.С. Тюлину, находящемуся в российской столице, Лев Анатольевич отправил телеграмму: «Петроград. Морская. «Астория». Сегодня произошли в Оренбурге беспорядки, донесено министру».

«Казаки употребляли оружие»

Оренбургский полицеймейстер Волженцев 3 мая (16 мая по новому стилю. – Т.С.) 1916 года рапортовал главе губернии: «Доношу Вашему Превосходительству, что 2 мая около 10 часов утра жёны призванных в действующую армию нижних чинов от 40 до 50 человек явились в Оренбургскую городскую управу (находилась в здании, занимаемом сейчас музеем изобразительных искусств. - Т.С.) с требованием об отпуске муки. В городской управе солдаткам в этом было отказано и объяснено, что за неимением денег у города городская дума в отпуске выдававшегося ранее пособия хлебом за счёт города в течение всего лета по постановлению своему отказала. От управы солдатки пошли к местному воинскому начальнику, а от него уже в числе до ста человек, отправились во двор Караван-Сарая, требуя выдачи казённого денежного пайка и городского пособия мукой. Получив от начальника губернии разъяснение, вся толпа солдаток под руководством Марии Ивановой снова отправилась в городскую управу.

По пути, проходя через толкучий рынок, толпа солдаток зашла в мучную лавку Брагина, где самовольно разобрала и растащила до 50 штук пудовичков и полупудовичков крупчатки. При появлении полиции солдатки от лавки Брагина разбежались, причём часть из них, выйдя на Хлебную площадь, вместе с довольно значительным числом других присоединившихся к ним лиц ворвалась в лавку Юрова и там, по заявлению приказчиков, растащила до 200 пудов муки. Вызванным на Хлебную площадь полицейским нарядом толпа от лавки Юрова рассеяна, и порядок был восстановлен.

Однако толпа народа на прилегающих к толчку улицах, в особенности на Гостинодворской, продолжала собираться со всего города. Тем временем я лично по телефону из гостиницы «Бристоль» вызвал на место беспорядков войсковые части. Первыми явились казаки запасной сотни. В это время толпа стала разбивать окна в магазинах Ишкова и Смочилина. Прибывшие казаки никаких активных действий к прекращению беспорядков не принимали, и возросшие до нескольких тысяч человек толпы перешли к разгрому и разграблению других магазинов, лавок на Гостинодворской, Введенской (современная нам ул.9 Января – Т.С.), Николаевской улицах. Пехотные войсковые части из лагеря прибыли около 3-4 часов пополудни, и с прибытием их разгромы магазинов и беспорядки прекращены.

Разгромлено несколько магазинов и лавок на толкучем рынке, Гостинодворской, Введенской и Николаевской улицах. В течение дня 2 мая по обвинению в разгроме и с поличным, награбленным из магазинов имуществом задержан 151 человек. Во время беспорядков городовые Кичаев и Козиков задержали на улице Гостинодворской неизвестного человека с награбленными в магазинах вещами и повели его в часть. Бывшие на улице пожарные Степанов и Самарцев неизвестного задержанного отняли у городовых и отпустили, причём городовому Козикову нанесли побои и ранение головы камнями. Дознание по этому делу также производится.

В дополнение имею честь донести, что 3 мая около двух часов дня в 1-ом гончарном ряду толпа, состоящая преимущественно из женщин, ворвалась в квартиру крестьянина Аблязина, перебила зеркала, взломала замок у сундука, похитила из него одежду и 3000 рублей денег, затем прошла в расположенный в том же доме мануфактурный магазин и разграбила часть товара. На углу улицы Воскресенской (ныне ул. Пролетарская. – Т.С.) и Каратаевской (сейчас ул. Григорьевская. – Т.С.) толпой погромщиков разгромлен магазин конфетной фабрики Абрюкина.

Казаки два раза употребляли в дело оружие…»

Заседание городской думы, состоявшееся в этот день, объявлено закрытым «с целью предоставить гласным возможно широкий простор в выражении своих мнений». Принявший в нём участие Лев Анатольевич Пушкин «просил думу быть более спокойной, заявив, что при имеющихся средствах охраны беспорядки не повторятся».

Обращение камергера Пушкина

Ночью 3 мая (16 мая по новому стилю. – Т.С.) 1916 года Л.А.Пушкин составил для МВД очередную телеграмму: «В течение вчерашнего дня разгромлено 24 магазина. На Мариинской площади толпа женщин и подростков пыталась разграбить мануфактурный магазин Мусеева, но была рассеяна. Через четверть часа собралась вновь и, встретив наряд казаков в 50 человек, осыпала его камнями. Наряд рассеял толпу после употребления огнестрельного оружия. Третьего мая толпа женщин разграбила квартиру и часть мануфактурного товара Аблязина…

Ввиду предотвращения дальнейших беспорядков по соглашению с военными властями сделал распоряжение о воспрещении собираться на улицах группами более трёх человек, выходить из квартир после 9 часов вечера без особого пропуска. Главная рыночная площадь оцеплена войсками. Казённые кредитные и государственного пользования учреждения охраняются войсками, торговля денатурированным спиртом воспрещена».

Информируя о развитии событий, на следующий день управляющий губернией Пушкин телеграфировал в Петроград: «Случаев нарушения порядка не было. Охрана войсками продолжается, торговля предметами первой необходимости открыта. Ввиду предстоящей 5 мая выдачи казённого пайка солдаткам назначен усиленный наряд войск».

В ответ на просьбу губернатора Михаила Степановича Тюлина от 5 мая (18 мая по новому стилю) 1916 года сообщить «подробности беспорядков» Лев Анатольевич писал: «Из магазинов наиболее пострадали магазины Ишкова, Панкратова, Бутом, Леск (речь идёт об оренбургских предках знаменитого французского писателя М.Дрюона, потери которых 90 лет назад составили 200.000 рублей. – Т.С.). Убытки заявлены на сумму восемьсот пятьдесят тысяч рублей. В данное время в городе спокойно». Тогда же в МВД отправлена телеграмма: «Начавшаяся выдача пайка происходила спокойно. Предположено с завтрашнего дня постепенно сокращать наряды войск. Успешными обысками обнаружено много награбленного, дальнейшие обыски продолжаются».

Городской голова Е.Клиентов, обращаясь к главноначальствующему Оренбургской губернией, просил: «Ввиду того, что закрытие магазинов в течение четырёх дней создаёт крайние затруднения в восстановлении мирного течения жизни, а открытию магазинов, по многочисленным заявлениям представителей торгово-промышленного класса, препятствует беспокойное настроение населения и отсутствие уверенности в невозможности повторения печальных событий, имевших место, городская управа просит Ваше Превосходительство принять меры к созданию условий, при которых открытие магазинов и свободной в них торговли были бы гарантированы от возможности повторения погромов».

Лев Анатольевич 7 мая (20 мая по новому стилю) заверил главу губернского центра, что «по соглашению с военным начальством приняты меры, о чём прошу Вас поставить в известность владельцев магазинов и лавок».

Затем обнародовано «Объявление жителям г. Оренбурга» за подписью главноначальствующего «в звании Камергера высочайшего Двора» Пушкина: «Сим довожу до всеобщего сведения, что во изменение распоряжения, объявленного 4 мая, мною разрешено жителям города выходить из квартир до 11 часов вечера. Остальные пункты упомянутого распоряжения сохраняют силу до особого объявления».

Лишь 11 мая (24 мая по новому стилю) вернувшийся к месту службы губернатор М.С. Тюлин «ввиду наступившего в городе успокоения» отменил ограничения, введённые Л.А.Пушкиным. Позднее Михаил Степанович «доверительно» писал: «На действительном статском советнике Пушкине всё время лежит заведывание текущими делами по губернии… Свидетельствуя о широком административном опыте камергера Пушкина, непрерывной огромной затрате энергии высокополезной его деятельности по управлению губернией в настоящее трудное время, я имею честь просить д.с.с. Пушкину награды за труды, понесённые при обстоятельствах военного времени».

Поиск документов о службе в Оренбургском крае Л.А. Пушкина продолжается.