В.И.Даль в Оренбурге. Год пятый. *)

Галина Матвиевская

1837 год В.И.Даль встретил в Петербурге, куда прибыл в декабре вместе в В.А.Перовским в длительную служебную командировку. Как он и ожидал, эта поездка в столицу, первая за время службы в Оренбурге, оказалась для него очень интересной и полезной. Он смог повидаться со старыми друзьями и родственниками по материнской линии, возобновить знакомства в писательской среде, установить личные деловые отношения с издателями.

Круг столичных литераторов принял Даля как признанного писателя, автора многих произведений, получивших к тому времени широкую популярность. Он включился в борьбу против "торгового" направления в журналистике, которое олицетворял редактор "Библиотеки для чтения" О.И.Сенковский (Барон Брамбеус), и сошелся с близкими ему по взглядам В.Ф.Одоевским, А.А.Краевским, А.П.Башуцким и др. Центральной фигурой этой группы был А.С.Пушкин, с которым Даль общался часто и дружески. Продолжалось и его старое знакомство с В.А.Жуковским и Н.И.Гречем.

Столичная жизнь давала немало ярких впечатлений. Представление о том, чем жил Петербург в зимние месяцы 1837 года, мы можем составить, перелистав подшивки газет "Северная пчела" и "Литературные прибавления к Русскому инвалиду". В середине января сообщалось, что в Большом театре шли спектакли "Жизнь за царя" М.И.Глинки и "Севильский цирюльник" Дж.Россини, что из печати вышли третье издание "Евгения Онегина" А.С.Пушкина и вторая книга записок "кавалерист-девицы" Надежды Дуровой. Но особое внимание привлекали начавшиеся в сентябре пробные поездки по первой железной дороге, связавшей Царское село с Павловском. Несмотря на суровую зиму, они проходили успешно и, как писала 8 января "Северная пчела", показали, что "хорошо устроенные железные дороги могут служить и в самую дурную погоду: ни дождь, ни буря с метелью, ни сильные морозы им не мешают". Следующие десять поездок были благополучно проведены 24 января и газета известила, что вскоре будет объявлено о времени открытия всей дороги.

А затем последовало известие о горестном событии, потрясшем Петербург. "Сегодня, 29 января, - писала "Северная пчела", - в 3-м часу пополудни литература русская понесла невознаградимую потерю: Александр Сергеевич Пушкин, по кратковременных страданиях телесных, оставил юдольную сию обитель. Пораженные глубочайшей горечью, мы не будем многоречивы, при сем сообщении: Россия обязана Пушкину благодарностью за 22-летние заслуги его на поприще словесности, которые были ряд блистательнейших и полезнейших успехов в сочинении всех родов. Пушкин прожил 37 лет: весьма мало для человека обыкновенного и чрезвычайно много в сравнении с тем, что совершил уже он в столь краткое время существования, хотя много, очень много могло бы еще ожидать от него признательное отечество".

"Литературные прибавления к Русскому инвалиду" в тот день поместили в черной рамке короткий текст, составленный В.Ф.Одоевским: "Солнце нашей Поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более о сем говорить не имеет силы, да и не нужно; всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратной потери и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! Наш поэт! Наша радость, наша народная слава!.. Неужли в самом деле нет уже у нас Пушкина? К этой мысли нельзя привыкнуть!"

В этом же номере газеты было опубликовано очередное произведение В.И.Даля - украинская сказка "Ведьма". Для него гибель Пушкина стала огромной личной трагедией. Узнав от Башуцкого о дуэли и ранении поэта, он сразу пришел к нему на квартиру, "приблизился, - как он писал позднее, - к одру смерти и не отходил от него до конца страшных суток". Воспоминания Даля стали для исследователей жизни Пушкина важнейшим документом, который составил не только глубоко потрясенный друг, но и опытный врач, поставивший диагноз и объективно описавший ход смертельной болезни.

Однако никакие личные переживания не могли отвлекать В.И.Даля от исполнения служебных обязанностей, которые привели его в Петербург. Он помогал В.А.Перовскому в деловых хлопотах, дававших видимые результаты. Так, 20 февраля "Северная пчела" опубликовала указ Николая I, в котором говорилось: "Желая преподать способы к возникновению благосостояния пограничного города Оренбурга и усилить непосредственную торговлю жителей с Азией, признали мы за полезное... распространить на сей город облегчения в платеже гильдейских повинностей и подушной подати, предоставленные Астрахани нашим указом от 30 октября 1836 года".

8 марта газета напечатала Высочайший рескрипт на имя Перовского, в котором выражалось одобрение мерам, принятым "против туркмен и адаевцев, обитающих на восточных берегах Каспийского моря, близ Мангышлака, для наказания их за разбой и грабежи, произведенные ими в течение минувшего года на водах Каспийских и даже в самых устьях Волги и Урала". Высказывалась "признательность за сей новый опыт неусыпной попечительности вашей о сохранении, пользе и выгоде вверенного вам края".

Перовский получил поддержку и в политике в отношении Хивы, так как при усилении военной активности англичан в Афганистане это ханство угрожало содействовать в их планах проникновения в Среднюю Азию, на территории, пограничные с Россией. Как видно из некоторых, пока еще не опубликованных писем В.И.Даля, в это время все были уверены, что задержание хивинских купцов вскоре даст ожидаемый результат: из Хивы будут возвращены все русские невольники и хан прекратит действия, враждебные России.

Столь же успешно Перовскому удалось решить и вопросы, связанные с Академией наук. Прежде всего с ней были согласованы и получили правительственную поддержку его планы организации научной экспедиции к восточным берегам Аральского моря. Было решено провести ее весной 1838 года, а приготовления начать немедленно. В Оренбурге руководить подготовкой экспедиции должен был В.И.Даль.

Другим серьезным научным предприятием, в котором ему предстояло играть главную роль, было устройство "Музея естественных произведений Оренбургского края". Для осуществления этого проекта также требовалась поддержка Академии наук. В.А.Перовский обратился с просьбой о содействии к директору Зоологического музея академику Ф.Ф.Брандту и получил его согласие обучить четырех оренбургских подростков чучельному искусству. Взамен ему была обещана доставка образцов редких животных, обитавших в Оренбургском крае и зауральских степях. Главным исполнителем этих обязательств стал В.И.Даль, принимавший непосредственное участие в переговорах с академиком.

Его письма к Ф.Ф.Брандту, недавно обнаруженные в Санкт-Петербургском филиале Архива Российской Академии наук и сейчас готовящиеся к печати, показывают, что между ними установились тесные научные и дружеские связи. Даль еще в университете испытывал к биологии особый интерес и был, кроме того, страстным охотником. В ходе общения с Брандтом и работы по организации музея в Оренбурге он настолько усовершенствовал свои познания в зоологии, что стал считаться профессионалом в этой области и в результате был избран членом-корреспондентом Академии наук по естественному отделению.

С организацией музея было связано и приглашение в Оренбург молодого дерптского ученого Александра Лемана, сопровождавшего в 1837 году академика К.М.Бэра в экспедиции на Новую Землю. В.И.Даль знал его еще мальчиком в Дерпте и, несомненно, именно он посоветовал В.А.Перовскому предложить талантливому натуралисту заняться исследованием природы Оренбургского края и устройством музея. В 1838 году Леман получил официальное приглашение и принял его.

Но все это произошло позднее, а зимой 1837 года В.И.Даль как чиновник особых поручений был поглощен делами по управлению Оренбургским краем, которые решал в столице военный губернатор. Он счел, например, необходимым заключить договор с петербургским механиком англичанином Ишервудки об устройстве в Оренбурге водоподъемный паровой машины для обеспечения горожан водой из Урала.

Еще более важным в то время для Перовского был вопрос о маршруте начинавшегося в мае путешествия по России наследника престола, будущего императора Александра II. Программа поездки, составленная его воспитателем В.А.Жуковским, предполагала, что от Царского села он проследует через Новгород, Тверь, Ярославль, Кострому, Вятку, Пермь, Екатеринбург до Тобольска, а затем вернется в Москву. В первоначальном печатном варианте маршрута путешествия Оренбург не фигурировал. Перовский, заинтересованный в том, чтобы высокий гость посетил земли вверенного ему края, по-видимому, приложил все силы для соответствующего изменения маршрута. Для этого он, отправив В.И.Даля в марте в Оренбург с поручением заняться годовым отчетом, сам оставался в столице до 4 мая. Оттуда, как видно из архивных документов, он сообщил 27 марта, что великий князь проследует через Оренбургский край в начале июня, а затем посылал подробнейшие распоряжения относительно организации его приема.

Город, готовясь к торжественному событию, жил в напряженном ожидании. В.И.Даля это событие радовало, так как среди сопровождающих наследника лиц был В.А.Жуковский. Старая дружба с знаменитым писателем окрепла в часы, проведенные вместе у постели умирающего Пушкина.

Путешественники прибыли 12 июня и в путевом дневнике Жуковского появилась запись: "Приезд в Оренбург, в три часа пополудни. Тотчас с Далем на берег. Роща за Уралом". Дальше отмечено: "Вечер с Далем. Бал".

Из кратких заметок Жуковского видно, что и в следующие два дня они провели вместе много времени. Отмечены "разговор с Далем", пребывание "у Далевой жены". Когда 15 июня гости покинули Оренбург, В.И.Даль был в числе лиц, провожавших их до Уральска. Жуковский записал, что он ехал "вместе с Перовским", его старым ближайшим другом, но "сначала в тарантасе с Далем".

По возвращении из Уральска В.И.Даля ожидало семейное горе: скончался его маленький сын Святослав. Для него это было тяжелым ударом, но предаваться печали долго не пришлось. В первых числах июля он вновь оказался в Уральске в связи с инцидентом, происшедшим 16-17 июня во время пребывания там наследника, когда группа казаков пыталась подать ему жалобу на притеснения местных властей. После отъезда высокого гостя наказной атаман В.О.Покотилов оповестил Перовского об "опасном брожении умов в казачьем войске" и тот прибыл с военным отрядом для разбирательства, в котором должен был участвовать и В.И.Даль.

Виновные были наказаны, зачинщики сосланы в Сибирь. Подробное описание всех обстоятельств этого дела дано в приказе Перовского по Уральскому войску от 4 июля 1837 года. Его текст, опубликованный в 1897 году в журнале "Русская старина", написан В.И.Далем.

В Уральске он - впервые после возвращения из Петербурга - смог заняться написанием писем к столичным литераторам (см. публикацию Г.П.Матвиевской и А.Г.Прокофьевой в ьь 1 и 3 газеты "Вечерний Оренбург" за 2001 год) и к сестре П.И.Шлейден. Эти письма чрезвычайно интересны, так как помогают понять, какой напряженной была в это время творческая жизнь В.И.Даля, который сумел совмещать свою нелегкую службу с литературной деятельностью. Именно он написал и опубликовал многие из своих самых известных произведений.

Несколько позже, в сентябре началась его научная переписка с Ф.Ф.Брандтом. В первом же письме он извещал академика об отправке в Петербург для Зоологического музея большого числа шкур редких животных и птиц.

Публикация этих писем позволяет по-новому осветить оренбургский период жизни и творчества В.И.Даля.

*) Исследования проводятся при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ).