Татьяна Судоргина

В годы Первой мировой войны проблемы финансирования оренбургской полиции обострились.

"Пособие выдается в последний раз"

На одном из заседаний городской думы того периода обнародовано заявление представителей новой организации - оренбургского отдела общества поощрения применения собак к полицейской и сторожевой службе: "Бесспорна польза снабжения населения превосходными специально дрессированными собаками. Общество поставило целью выполнить эти задачи в Оренбурге. Но пока средства общества ограничены, а постройка теплого питомника для собак крайне необходима".

В тот же день рассматривалось письмо прокурора окружного суда на имя городского головы: "С разрешением деятельности оренбургского сыскного отделения и связанным с этим увеличением штата служащих, особенно ввиду развития деятельности отделения по дрессировке собак-ищеек, занимаемое ныне отделением помещение в доме Кононова оказалось тесным. Ввиду этого осенью 1915 года был нанят для размещения прикомандированных к отделению городовых и стражников, а также и дрессировщика собак Гинце дом Енина.

В принятии на себя расходов по найму и отоплению этого помещения городское управление принципиально, не желая создавать прецедента, отказало, но принимая во внимание плодотворную и полезную деятельность для населения сыскного отделения, пришло ему на помощь, уплачивая расходы по найму дома до 1 апреля 1916 года, ассигновав в виде пособия 700 рублей.

С 1 апреля сыскное отделение должно стать в безвыходное положение за отсутствием помещения для городовых и стражников, тем более что с развитием деятельности отделения по дрессировке собак в отделение предположено командировать стражников и урядников для изучения этого дела".

Думцы, принимая во внимание, что "хотя в законе и нет прямого указания на обязанность города отводить квартиры в натуре для полицейских надзирателей и нижних чинов сыскного отделения, но, признавая, что лица эти приносят обывателям большую пользу в смысле предотвращения воровства и по возвращению утраченного", решили "ассигновать единовременно из городских средств в виде пособия на наем для них помещений 300 рублей, причем уведомить прокурора, что пособие выдается в последний раз..."

На приобретение мебели для "вновь открытой 5-ой полицейской части" выделено "до 50 рублей единовременно".

"Предложение губернатора отклонить"

От оренбургского губернатора на исходе 1915 года в городскую управу поступило "предложение" следующего содержания: "Бараки для беженцев с населением в них до 14 тысяч человек составляют в настоящее время не только особую шестую полицейскую часть города Оренбурга, но даже целый самостоятельный уездный город, требующий полицейского надзора. Так как самоуправлением до сих пор, несмотря на важность вопроса, не отведено для чинов полиции особого помещения с телефоном для сношения должностных лиц, то предлагаю немедленно и не далее недели озаботиться устройством соответствующих помещений для команды из 35 городовых, 4 околоточных надзирателей, 2 помощников пристава и пристава". Вскоре городская дума постановила: "Предложение губернатора отклонить, считая совершенно достаточным для надзора одного околоточного надзирателя и шести городовых".

К весне из губернского правления последовал ответ: "Ввиду того, что в бараках для беженцев в настоящее время расквартировано не 14 тысяч, как было указано, а лишь 6 тысяч, его превосходительство нашел возможным уменьшить предлагаемый состав полиции для беженцев до одного пристава, одного помощника пристава, двух околоточных надзирателей и двадцати городовых. Вследствие изложенного, губернское правление по распоряжению губернатора предлагает управе вновь рассмотреть вопрос по содержанию указанного временного состава полиции для беженцев и отводу для него помещения, присовокупляя, что ответственность в промедлении его превосходительство возлагает на городскую управу".

Состав всей городской полиции тогда состоял из четырех приставов, пяти помощников приставов, восемнадцати околоточных надзирателей, тридцати шести старших и ста двадцати трех младших городовых. Финансов у губернского центра не хватало и потому дебаты на заседании городской думы 23 марта 1916 года были жаркими.

Гласный Н.В. Кузьмин, "признавая полицейский надзор в поселке беженцев необходимым, полагал ввиду полного отсутствия средств, просить губернатора ходатайствовать перед Министерством внутренних дел о том, чтобы расход на содержание предполагаемого временного штата полиции был полностью принят на средства казны". Его коллега А.Ф. Савелов предложил "просить губернатора возбудить ходатайство об отнесении всего расхода по содержанию полиции на средства, отпускаемые на призрение беженцев".

Принимая во внимание, что "город за полным отсутствием в своем распоряжении кредита положительно лишен возможности принять на себя содержание состава полиции в поселке беженцев", городская дума нашла выход: "Просить главноначальствующего губернии ходатайствовать об отнесении полностью расхода по содержанию штата полиции на кредит, отпускаемый на призрение беженцев или вообще на средства казны".

"Кредита не отпускать"

Бюджетно-финансовая комиссия при рассмотрении сметы города на 1915 год, "останавливаясь на расходе по освещению помещений, занятых нижними чинами городской полиции и полицейских учреждений, высказала пожелание перевести освещение во всех полицейских учреждениях с керосинового на электрическое в видах как гигиенических и пожарных, так и экономических".

Городская управа поручила заведующему электрической станцией составить смету "на присоединение всех полицейских учреждений не только в собственных городских, но и наемных зданиях". Главный электрик был убежден, что "расход на электрическую энергию будет не больше, чем на керосиновое освещение, а скорее всего, меньше", но точную сумму назвать не смог.

Возможно, именно поэтому, "признавая крайне желательным освещать полицейские учреждения электричеством", гласные оренбургской думы все же определили: "Вопрос о присоединении к сети электрического освещения полицейских учреждений оставить открытым впредь до благоприятного времени".

На протяжении многих лет решалась проблема финансирования телефонной связи для полиции. До 1909 года плата за пользование телефонами в квартире оренбургского полицеймейстера, его помощника, городском полицейском управлении, управлениях четырех полицейских частей производилась из местного бюджета. "Принимая во внимание указ правительствующего сената от 21 декабря 1905 года, по коему расход на содержание телефонов при полиции признан необязательным для городов, а также ввиду того, что таковой расход нигде в законе не предусмотрен", оренбургская дума 11 декабря 1908 года постановила: "Прекратить ассигнование денег на содержание телефонов при городских полицейских управлениях и вообще при полиции, возбудив вместе с тем ходатайство о возврате городу произведенных расходов на содержание полицейских телефонов со дня передачи телефонов в казну (в 1898 году) по 1908 год включительно". Но ходатайство осталось без удовлетворения, к тому же "за счет города содержались телефоны в помещениях городовых на Маяке и в роще за Уралом".

Учитывая то, что "полиция обслуживает исключительно нужды города, телефоны при полицейских частях и у должностных лиц полиции поставлены в интересах города, а при ограниченности отпускаемых полиции сумм на канцелярские расходы и хозяйственные нужды, содержание телефонов за счет означенного кредита является для нее непосильным", глава оренбургского края неоднократно просил городского голову принять расходы на себя.

Весной 1916 года оренбургский губернатор пишет властям столицы степного Оренбуржья: "Команды городовых 2-ой, 4-ой и 5-ой частей городской полиции и агентов городовых сыскного отделения расквартированы не при управлениях названных частей и сыскном отделении, а в отдельных от них зданиях". Он предлагает "для скорейшего вызова их по предупреждению и прекращению могущих быть беспорядков, в особенности в настоящее тревожное время, немедленно поставить телефоны во всех помещениях названых команд".

Судьба телефонов для полиции по предложению гласных оренбургской думы 31 марта 1916 года поставлена "на закрытую баллотировку": за отпуск средств положено 15 шаров, "за разрешение вопроса в отрицательном смысле - 24 шара". На основании результатов голосования сделан вывод: "Кредита из городских средств на постановку телефонов в помещениях, занятых городовыми, не отпускать".

"Городовым предоставляется пенсия..."

Среди архивных материалов сохранились документы, свидетельствующие об отношении отцов города к служащим в полиции.

Оренбургский полицеймейстер Волженцев в конце 1915 года обратился к городскому голове с просьбой, утверждая, что "по обстоятельствам военного времени служебные разъезды настолько участились, что обойтись одной лошадью не представляется возможным, содержание же двух лошадей на получаемое от города пособие на разъезды в 50 рублей в месяц невозможно".

Признавая ходатайство "заслуживающим внимания", городская дума в марте 1916 года "определяет": "Назначенные полицеймейстеру разъездные деньги с 1 января 1916 года увеличить до 75 рублей в месяц".

Оренбургское губернское правление осенью 1915 года, препровождая копию своего постановления, утвержденного губернатором, просило оренбургскую городскую управу об ассигновании средств на выдачу пенсии бывшему городовому местной полиции Фаддею Серых. Согласно направленным при этом данным, он поступил на службу 5 мая 1880 года, уволен в отставку по прошению 19 мая 1915 года. Кроме того, прилагались и дополнительные сведения: "Семейство его состоит из жены Матрены Мироновой и его самого, имущества сам проситель не имеет, у жены имеется деревянный дом стоимостью в 500 рублей. Под судом и следствием не состоял и не состоит".

Из статей, действующего тогда устава о пенсиях, следовало: "Городовым при увольнении их в отставку предоставляется: за 20 лет службы в одной и той же полицейской команде - единовременное пособие в размере 250 рублей; за 30 лет означенной службы - ежегодная пенсия в размере 96 рублей; в случае смерти городовых, выслуживших означенные пенсионные сроки, вдовам их назначаются пенсии в размере 36 рублей в год..."

Руководствуясь этим, несмотря на то, что "по смете 1915 года особого кредита на выдачу пенсий городовым не назначено", городская дума в начале 1916 года согласилась "выдавать бывшему городовому Ф. Серых пенсию с 19 мая 1915 года в размере 96 рублей, отнеся расход за 1915 год на остатки от сметных назначений этого года по содержанию полиции, а в следующие годы вносить этот расход в смету".

Чуть позже вдове городового Ильи Киселева, прослужившего в полиции более 33 лет, как женщине "поведения и нравственных качеств хороших" назначена пенсия в 36 рублей - немногим больше рубля за каждый год...