Александр Васильев

Офис руководителя исполкома Оренбургского регионального отделения партии "Единая Россия" В.А.Доценко в девятиэтажке на ул. Краснознаменной практически ничем не отличается от подобных ему партийных кабинетов: компьютер, портрет вождя-президента на стене, флаги и другая пафосная символика. Все в соответствии с деловыми нормами и протоколом. Стандартный антураж, как правило, не позволяет разглядеть чисто человеческие черты хозяина кабинета. Другое дело - дверь позади его кресла. Почти в каждом начальственном кабинете есть комната отдыха, где можно чаю попить, отдохнуть минутку от телефонных звонков и докучливых посетителей. Приглашают туда, естественно, лишь друзей и хороших знакомых, поскольку такая аудиенция предполагает собой не деловое общение, а задушевную беседу в уютной обстановке. Здесь можно составить более точное представление о человеке - по фотоснимкам на чайном столике любимых и дорогих людей, по книгам и журналам, которые он читает, по бытовым мелочам, характеризующим те или иные пристрастия обитателя комнаты.

Наше давнее знакомство с Виктором Алексеевичем и дружеское его расположение по отношению к "Вечерке" позволили проникнуть за эту самую дверь, на личную территорию ответственного партийного работника. Не то чтобы захотелось того самого чаю в жаркий день попить, а просто наслышаны были о его уникальной коллекции. То, что увидели воочию, превзошло все наши ожидания. На стеллажах раскинулась экспозиция неизвестного горожанам небольшого музея старинных вещей. Пузатые медные самовары с печатями, свидетельствующими о былой славе тульских мастеров, поддужные колокольчики, звеневшие когда-то в необъятных просторах наших степей... Я попытался посчитать это богатство, но на седьмом десятке звонков сбился. Восточные вазы, старинная утварь, посуда и другие предметы быта окружали со всех сторон.

Стенные часы работы дореволюционного мастера сотни лет мерно качают маятник по неизменной амплитуде. Давно отсчитали они отведенный срок и своему создателю, и нескольким поколениям людей, творивших биографию мира. Виктор Алексеевич, который под этими часами пьет чай, тоже пытается творить современную историю - как человек партии, на сегодняшний день самой влиятельной и популярной. Покрутив ручку дореволюционного граммофона, он опускает иголку на крутящийся диск пластинки (все предметы из коллекции Доценко - действующие!). Из черного раструба, похожего на гигантский цветок, доносится сначала шорох, а затем пробивающийся, как сквозь толщу лет, мотив старого вальса "На сопках Маньчжурии". На столе закипает самовар с надписью "Фабрика торгового дома Б.Г.Тейле с сыновьями в Туле". Ветеран чайного фронта блестит начищенным медным боком, на котором красуется большой двуглавый орел. Посеребренный самовар увешан медалями выставок, как старый фельдмаршал. Рядом другой старожил - колокольчик "дар Валдая". "Купи, денег не жалей, вместе ездить веселей!" написано на его оборке. Виктор Алексеевич встряхивает колокольчик, и по комнате разливается и потом долго висит в воздухе тонкий прозрачный звук.

- Между прочим, этот чудом уцелевший самовар из партии, которая была уничтожена по царскому указу, - Виктор Алексеевич начинает экскурс в историю, размешивая сахар в стакане с антикварным подстаканником с советской символикой (кто-то делал то же самое много лет назад. Может, Сталин?). - Господин Тейле выкупил фабрику, но не получил разрешения на размещение государственного герба. Карали за это строго.

Старинный вальс, шум самовара и звон валдайского бубенца создают атмосферу, в которой тянет пофилософствовать.

- Виктор Алексеевич, антиквариат - это овеществленная история, к тому же имеющая материальную ценность. Для Вас важнее вещь или история вещи?

- Дело в том, что я даже не знаю, сколько экспонатов в моей коллекции. А материальную ценность лучше всего может оценить скупщик цветного металла. Он, по крайней мере, будет беспристрастен. А если серьезно, художественная ценность этих вещей, я предполагаю, не маленькая. Александра Буратаева (в прошлом популярная телеведущая, а ныне коллега Доценко по партии. - А.В.), например, была в восторге от коллекции стеклянных флаконов в серебряной оплетке с буддистской символикой. Я не знаю всему этому цены, потому что она меня не интересует. Меня глубоко волнует история вещи, вернее, история ее существования.

- Одни смотрят под ноги, другие - вперед, а Вы зачем-то вглядываетесь в прошлое. В чем причина и есть ли связь между Вашим увлечением и нынешней политической деятельностью?

- Я над этим как-то не задумывался... Попробую объяснить. Вещи притягивают меня как свидетели чужих судеб: чьи руки их касались? Какую роль они играли? Мне повезло поездить по миру и везде я, говоря высоким стилем, пытался прикоснуться к историческим ценностям. Стоя в Тадж-Махале, поражался даже не красоте творения, а тому, как замысел этого чуда вообще мог прийти в голову простому смертному. Трогая камни египетских пирамид, я приходил в страшное волнение от мысли, что вижу своими глазами то, что столетия назад видел Бонапарт. Но уже и тогда им было тысячи лет!

С другой стороны, Египет, Греция, Рим ушли в прошлое. Пришли другие времена, другие люди завоевали жившие там народы, разрушили культуру и на ее обломках создали новые ценности. В этом процессе есть историческая целесообразность и закономерность. В политике важно уметь различать, где надо снести старое, ветхое здание, чтобы оно однажды не погребло жильцов, а где не дать разрушить крепкое жилище вместе с живущими в нем людьми. Здесь возникает контрапункт политики и наступает момент истины для каждого активного индивидуума, стремящегося участвовать в изменении событий. Прямой причинно-следственной связи между моим увлечением и жизненным кредо вроде бы и нет, но внутренняя все равно существует. Политика - это искусство создавать будущее, находясь в настоящем и вглядываясь в прошлое.

- Виктор Алексеевич, а как давно Вас посетила муза коллекционирования?

- Наверное, это у меня в крови. Как и многие, в советском детстве собирал значки, марки. Старшие сестры поощряли увлечение, помогали пополнять коллекцию. Потом это прошло на долгие годы. Я не специалист в области антиквариата и не ставил целью собирать старинные вещи. Одно время увлекся, правда, старинным оружием, но...

Как говорится, "жизнь поправила". Толчком для нынешней коллекции были случаи почти курьезные. Например, еще в школе я как капитан победившей команды КВН получил в награду обычный электрический самовар. Спустя годы, его украли с дачи, но мы так к нему привыкли, что стали искать замену. Нашли старинный, который понравился еще больше. Возник интерес, я полез в справочники. Потом "заболел" самоварами. Оказывается, в Оренбурге уйма старинных вещей, здесь практически нет "новоделов", которыми наводнены столичные города.

Потом пошли колокольчики. На выпускном вечере в школе у старшего сына обратил внимание на необычный звонок в руках у первоклассницы. Оказалось, валдайский! Многие экспонаты принесли друзья, знакомые, узнав о моем увлечении.

У каждой вещи своя история. Кого-то она радовала, кого-то огорчала. Вот, например, деревянное блюдо. Чисто функциональная вещь, но мастер пустил по краю озорную надпись: "Ешьте, пейте, хозяйское добро не жалейте!". Или пестик для рубки капусты. Сделал его кузнец с Аренды, потомки его до сих пор там живут. Великое ли дело - тяпка? Но с какой любовью выполнена! Ручка деревянная, резная, металлическое полотно с завитушками. Может, для любимой жены делал, поэтому так старался, красоту наводил.

- Не знаю почему, но меня эти вещи трогают, - говорит Виктор Алексеевич.

Маленькая переносная чернильница с закручивающейся крышкой с надписью "Первая перепись населения. 1937 г." и жестяной стакан для карандашей, обработанный и украшенный вручную, - для нынешней молодежи уже почти такая же древность, как и утюжки для глажки кружевных жабо и батистовых платочков оренбургских модников и модниц. Почти все экспонаты собраны в Оренбурге. Они дают представление о довольно богатом разнообразии предметного мира нашего города в далеком прошлом. Владельцу этой незаурядной коллекции, местному политику Виктору Доценко, по его признанию, они дают ощущение исторических корней. Не знаю, как другим, но мне показалось, что общественный деятель с таким мироощущением и таким чувством истории выглядит симпатичнее и предпочтительнее многих нынешних вершителей чужих судеб, страдающих откровенным космополитизмом и аллергией на собственный народ и его прошлое.

Фото Ларисы Терентьевой