«Цены на всё ежегодно увеличиваются…»

В отчёте гражданского губернатора Г.С. Аксакова за 1862 год содержится следующая информация: «Торговля в губернии носит характер преимущественно ярмарочный. Базары и ярмарки служат существенными проводниками для распределения между жителями избытков местной производительности. По отдалённости городов базары в особенности имеют большое экономическое значение, удовлетворяя всем необходимым потребностям сельского сословия. На ярмарке, число которых простиралось в 1862 году до 94, предметы торговли, кроме сельских произведений, составляют привозные колониальные продукты, а торговцами являются не одни местные и окрестные жители, но и приезжие из соседних губерний. Общая сумма оборотов на ярмарке в 1862 году составила до 5 909 640 рублей.

В числе привезённых товаров главное место занимала хлопчатая бумага, привоз которой в 1862 простирался до 331 674 пудов на сумму 1 829 208 рублей и превосходил привоз предыдущего года на 1 353 825 рублей. Такое значительное увеличение привоза этого продукта произошло, потому что продолжающаяся междоусобная война в Америке и незначительный вывоз хлопка в 1861 году вынудил весьма многих русских фабрикантов обратиться с заказами к бухарцам. В 1862 году хлопчатая бумага привозилась в изобилии из Средней Азии, в особенности через Оренбург».

Вспоминая свой приезд в губернский центр, полковник Ф.И. Лобысевич в 1878 году отмечал: «Внешний вид Оренбурга на приезжего человека может произвести хорошее впечатление. Город кажется лучше отстроенным, чем многие губернские города России. В отношении стоимости жизни можно сказать, что цены на всё ежегодно увеличиваются, в настоящее время говядина продаётся от 5 до 12 копеек, баранина от 3 до 5 копеек, пуд пшеничной муки от 55 копеек до 1 рубля, масло 35 копеек фунт, пара кур от 20 до 40 копеек, сахар 25-30 копеек. Рыба, несмотря на близость Урала и Уральска, где производится громадный лов её, здесь продаётся: осетрина от 15 до 40 копеек фунт, стерлядь от 20 до 40 копеек. Икра жидкая от 80 копеек до 1 рубля 50 копеек фунт. Зелени, за исключением дикого щавеля, петрушки, лука, капусты, никакой нет, всё остальное – по ценам столичным, а галантерейные и панские товары – по ценам, далеко выше московских. Здесь два больших базара: один — возле Гостиного двора, а другой – на площади, возле городской больницы… Есть ещё базары: дровяной, железный, соляной, мучной. Что касается оптовой или меновой торговли, то Оренбург, с самого его основания, служа постоянно центром среднеазиатской и киргизской торговли с Россией, ежегодно приобретает большое значение. Сюда свозятся почти все товары Бухары, Хивы, Ташкента и киргизских степей, здесь постоянно живёт целая колония азиатцев».

«Свобода торговли спиртными напитками»

Высочайше утверждённым 4 июля 1861 года Положением о питейном сборе с 1 января 1863 года были уничтожены откупа и установлен новый способ взимания питейного дохода, получивший название акцизной системы. Сущность данной системы основывалась на 4 основных принципах: 1) свобода производства спиртных напитков; 2) свобода торговли этими напитками; 3) обложение налогом выкуриваемого спирта (акциз) и обложение налогом мест продажи спиртных напитков (патентный сбор); 4) государственный контроль как за производством вина и спирта, так и за их реализацией. Устав о питейном сборе законодательно утверждал сложившуюся к моменту его выхода структуру как оптовой, так и раздробительной виноторговли. Применительно к последней выделялось шесть основных видов заведений для торговли спиртными напитками:питейные заведения разных наименований, торговавшие исключительно крепкими напитками: питейные дома, шинки, штофные лавки, водочные магазины, выставки и др.; ренсковые погреба, торговавшие иностранными и русскими алкогольными напитками, а также погреба, продававшие исключительно российские виноградные вина; временные ренсковые погреба и выставки; портерные и пивные лавки; трактирные заведения, гостиницы на почтовых станциях и разного рода буфеты, если в них производилась распивочная продажа алкогольных напитков.

Согласно ст. 303 Устава о питейном сборе, различные виды питейных заведений (за исключением ренсковых погребов и трактиров) разрешалось открывать всем лицам, имевшим право на мелочную торговлю. В отношении ренсковых погребов такая возможность предоставлялась лицам, имевшим свидетельства первой или второй гильдии. Содержатели трактирных заведений в городах, платившие в местный бюджет не менее 200 руб. в год акциза, обязаны были иметь свидетельство второй гильдии. Те, чьи взносы в бюджет были скромнее, могли осуществлять торговлю питиями по свидетельствам на мелочный торг. Владельцы всех питейных заведений освобождались от покупки установленных Положением о пошлинах билетов на право торговли, взамен чего они должны были выкупать патенты на свои торговые заведения. Из этого правила исключались только трактиры.

«К устранению безобразия и пьянства»

В конце 1880 года местные власти обратили внимание на «чрезмерное увеличение в городе Оренбурге числа питейных заведений». По инициативе городского головы Н.А. Середы «для общественного благоустройства к устранению безобразия и пьянства в наиболее видных и многолюдных местностях» был поднят вопрос о сокращении количества питейных заведений для раздробительной продажи спиртных напитков. Обращаясь к гласным думы, Н.А. Середа подчёркивал: «увеличение в Оренбурге числа питейных заведений для раздробительной продажи питий распивочно и на вынос, которых по настоящее время открыто 156, имеет прямым и очевидным для всех последствием развитие пьянства, наносящего громадный вред нравственным и материальным интересам населения, подтачивая и разоряя благосостояние особенно низших классов населения; сознание этого вреда возбуждает справедливые жалобы людей благомыслящих и налагает на городское общественное управление обязанность принимать в пределах предоставленной оному законной власти, в видах общественной пользы сообразные с местными обстоятельствами меры к уменьшению причин, от которых истекает это зло».

Отметим, что в Оренбурге в 1880 году насчитывалось 35623 жителя. На каждый питейный дом (не считая трактиров, харчевен, буфетов) в среднем приходилось около 228 человек, то есть жителей обоих полов и всех возрастов. Глава города потребовал от членов думы составить расписание, в котором чётко указать количество мест розничной продажи спиртных напитков и представить его для утверждения в Оренбургское губернское по городским делам присутствие. Согласно существующему законодательству, питейные доходы целиком принадлежали государственному казначейству. В городскую казну поступали средства, вырученные от сдачи в аренду зданий, занимаемых питейными заведениями. Городская дума могла самостоятельно на законодательном уровне «определить в черте города места, где питейная продажа совершенно не может быть допущена». Как следует из документа, Городская управа разделила мнение градоначальника и предложила вместо 156 открыть только 40 заведений: в 1-й части города — 10, во 2-й и 3-й – по 15. Однако по вопросу относительно количества питейных заведений мнения гласных городской думы разделились: «одни желали уменьшить число мест раздробительной торговли до 20, другие полагали достаточным оставить от 4 до 10». Большинством голосов – восемнадцать против шестнадцати — было решено: открыть в Оренбурге в 1881 году 4 питейных заведения и «учредить за ними более бдительный и постоянный надзор».

Вскоре гласными думы было принято решение, согласно которому ренсковых погребов, в которых осуществлялась продажа спиртного на вынос, данное новшество не коснётся. В Оренбурге на тот период времени купцами Луканиным и Кошкаровым было открыто только 2 погреба.

«Портерная открывается в доме терпимости…»

В журнале заседания Оренбургской городской думы от 15 ноября 1884 года записано: «Открытие в Оренбурге погребов для продажи русских виноградных вин, портерных и пивных лавок обусловливалось тем, что каждое лицо, желающее открыть какое-либо из означенных заведений, получало соответственные торговые права, но при этом самое существенное то, соответствует ли в гигиеническом и полицейском отношении помещение, в котором предполагается поместить заведение. На деле выходило так, что, например, портерная открывается в доме терпимости. В устранение чего в будущем полицмейстер полагал бы необходимым, предварительно выдачи кому то ни было прав на открытие портерных, трактиров, харчевен и тому подобных заведений, в составе комиссии осматривать то помещение, в котором предполагается открыть заведение». На рассмотрение городской думы оренбургский полицмейстер представил проект такого документа. В одном из пунктов читаем: «Лицо, желающее открыть погреб русских виноградных вин, для получения установленных торговых документов обязано представить удостоверение комиссии, состоящей из полиции, городского общественного управления и городского врача о соответствии помещения». Изучив его, дума вынесла следующее определение: «полицмейстер проектирует в 1-м пункте обязательного постановления, чтобы погреба для продажи русских виноградных вин, питейные дома, харчевни, трактиры, портерные и пивные лавки имели квартиры с подвалами для хранения от порчи вина и пива. Эта часть проекта прямо противоречит закону, так как хранение напитков допускается только в одной комнате, в которой не должно быть ни перегородок, ни закрытых отделений. Что касается 3-го пункта рассматриваемого проекта постановления, то изложенное в нём не укладывается в те рамки, которые указаны в 103 статье Городского Положения, как предметы, по которым предоставлено городской думе издавать обязательные для жителей постановления. А также наблюдение за тем, чтобы в местах питейной торговли не находились проститутки, и удаление таковых, если бы они появились в сих местах, всецело относится к обязанностям полиции». В итоге управа принять данный проект отказалась.

«Нарушают уважение к святости»

Православная церковь тоже не оставалась в стороне от данной проблемы. До 1889 года в России разрешалось открытие заведений с раздробительной продажей крепких напитков на расстоянии ближе 40 сажень от храмов, монастырей, часовен и молитвенных домов. Такой порядок вещей вызывал неоднократные заявления со стороны епархиального начальства и частных лиц о необходимости закрытия заведений, так как «происходящие в них шум и брань нарушают должное уважение к святости храмов и оскорбляют христианское чувство молящихся».