Вспоминаем тот вечер, тот костёр

Было это в первые годы нашей семейной жизни. Мы сидели на берегу тихого, достаточно большого пойменного озера под кронами могучих осокорей, частично нависающих над водой, наблюдая всё разгорающееся и разгорающееся летнее утро. Солнечные блики играли на безмятежной поверхности озера, подсвечивая бесконечные белоснежные лилии и жёлтые кувшинки, заполнившие вдоль берега на широком пространстве водную гладь. Между листьев кувшинок деловито сновала стайка диких уток, что-то вылавливающих под листьями. Иногда раздавались всплески рыб, свидетельствующие о том, что где-то там, в глубине этого тихого и удивительно красивого лесного озера, идёт своеобразная и бурная жизнь. Собранные и уже уложенные удочки лежали на берегу. Моя любимая старая резиновая лодка ещё мирно дремала на бесконечных водорослях, привязанная к береговому кусту. Рядом лежал опущенный в воду садок, полный увесистых золотистых карасей, язей, лещей и краснопёрок.

Неожиданно раздался треск веток, и на противоположном берегу показался лось. Судя по всему, он тоже наслаждался летним августовским утром, тишиной и первозданной дикостью окружающей природы. Немного постояв, лось шумно вошёл в воду, остановился среди лилий и замер. Минут через двадцать также неспешно вышел на берег, отряхнулся и спокойно удалился в глубь леса.

Мы всё также молча сидели, переживая увиденное, внимая разговору леса, шептанию листьев, попискиванию каких-то птах и плеску рыб. Я же думал о нашем вчерашнем разговоре у костра, о мыслях, невольно высказанных моей молодой супругой, и о её желании посещать театры, кино вместо этих «утомительных» поездок и ночёвок в диком лесу в палатке, вместо этих рыбалок и этих праздных «сидений» на берегу озера или речки. Именно тогда я и сказал те пророческие слова, что театры и кино никуда не денутся, и мы изредка посещаем их и будем посещать. Но вот эта первозданная природа с её тишиной, с её невольно подсмотренными тайнами может исчезнуть.

Теперь мы тоже часто сидим вместе, убелённые сединой пожилые люди, сидим и думаем, сидим и вспоминаем: и тот вечер, и тот костёр, и то утро, и тех беспечных уток, и лося, и рыбалку, и то озеро. И моя умудрённая прожитыми годами супруга, вспоминая те годы, иногда с болью говорит, что как же я был тогда прав.

Да. Театры и кинотеатры остались. Детективы и боевики, мюзиклы и шлягеры заполнили нашу жизнь. А вот природа оскудела, именно та первозданная, с тихим успокаивающим шёпотом, чистым воздухом и кристально прозрачной водой, богатой разными рыбами, с удивительно красивыми лилиями и кувшинками. Тогда мне только казалось, что спустя много лет природа оскудеет и обеднеет. Но что это произойдёт так быстро, на наших глазах, трудно даже было предположить. Мы потеряли то, что не заменят ни театры, ни мюзиклы, не боевики. Нет теперь уже того удивительного озера, да и многих других озёр, где я любил бывать. Нет и того Батюшки Урала, который привольно и красиво бежал мимо тогдашнего тихого и уютного Чкалова, снабжая рыбой, а рыбаков и рыбалкой, весь наш степной край. Нет той чистой, прохладной и богатой Сакмары, с пескариными перекатами, лещовыми затонами и сомовьими омутами. Нет и колыбели моего детства, моей любимой речки Чебеньки, нет тех многочисленных родников, которые являлись истоками малых речек, а те средних и больших, которые также питали наши пруды и озёра.

А что же есть?

Есть дикое, необузданное варварство людей, губящих эти истоки, захламляющих берега мусором, есть бездумное и равнодушное отношение людей к природе, к тому суку дерева жизни, на котором мы сидим.

И именно лето этого 2010 года обнажило ту грань, ту черту, перейдя которую мы начинаем губить самих себя.

И вновь, и вновь в моей памяти всплывают и тот вечер, и то утро, и хочется кричать.

— ЛЮДИ! Что вы делаете? Одумайтесь! Дайте вздохнуть природе. Раскопайте и оживите родники, о которых ещё помнят старые люди. Уберите пашни из пойм рек и озёр. Уберите и уничтожьте эти варварские электроудочки и сети. Оставьте своим потомкам чистые реки, голубые озёра, голубое небо и яркое солнце, умытое грозовыми дождями, и запахи омытых ливнями степных трав.

Это наша земля, наша РОДИНА, наш дом, а не временное жилище.

 

                        * * *

Листва, листва шуршит сырая,

И воздух влагой напоён,

Лесною прелью опьянён

Иду и осень я вдыхаю.

 

Меж веток плавает туман,

Размыв деревьев очертанья,

Зари с востока полыханье,

Пьянящей осени дурман.

 

И в дымке свет зари багровый

Листву осеннюю златит,

Сорвавшись с веток, лист летит,

Украсив землю в цвет бордовый.

 

                        * * *

Небо серо, тучи, тучи,

Дождь холодный и колючий.

Слякоть, грязь везде.

Ветер северный и жгучий,

По низинам листьев кучи

Плавают в воде.

 

Лес унылый, обнажённый,

Серый, влагой напоённый,

Мёртвый и чужой.

В ветвях голых ветер стонет,

Блеклый свет в потоках тонет,

Смоченный водой.

 

Не шуршит листва сырая,

На подошвы налипая,

Гаснет тут же звук.

Краски осень погасила,

Пеленою лес накрыла,

Зацепив за сук.

 

УТРО

Когда вдали восток зарёю заалеет,

И утренний туман в сырых лугах белеет,

Спешу тогда к реке под сонный гомон птиц

Увидеть небосвод, в воде простёртый ниц.

 

Увидеть блеск звезды,

            погаснувший в затоне,

 И стаю куликов, летящих как в погоне.

Услышать перекат, журчащий в тишине,

Увидеть свет луны, висящей в вышине.

 

И встретить там восход

            под всплески бойких рыб,

В серебряной росе увидеть первый гриб.

Оставить на траве

            свой влажный, чёткий след,

И вспомнить зори тех давно минувших лет.

Июнь

Тишина, даже листья поникли,

Только где-то поёт соловей

Да всходящего солнышка блики

В бесконечности летних полей.

 

Сонный пар над рекою клубится,

Умывая уснувший камыш.

Где-то тенькнула ранняя птица,

Нарушая дремотную тишь.

 

Блеск росы на склонившихся травах,

Словно россыпь алмазов вокруг.

Будто ангелы в летних забавах

По полям их рассыпали вдруг.

 

Ну а солнце всё выше восходит,

Громче, громче поёт соловей.

По полям и лугам лето бродит

Средь цветов и степных ковылей.

 

                        * * *

Осень снова пришла,

                        осень, осень во всём,

Всюду жёлтые листья на клёнах.

Загорелась рябина прощальным огнём,

Травы сникли, засохли на склонах.

 

В полдень ветер подул, полетела листва,

Замелькала в ветвях обнажённых.

Солнце низко склонилось и светит едва.

Крики птиц в небесах утомлённых.

 

Скоро смолкнет их крик,

                        отшумит листопад,

Мглой накроет леса и поляны.

И дожди друг за другом с небес зачастят,

И последние травы увянут. 

 

                        * * *

Чего так важно ты кричишь,

Весенний грач, явившись с юга.

Тебя приветствую, как друга,

Я вижу, ты ещё спешишь.

 

Спешишь в мой сад, что под окном,

На ветку тополя у дома.

Тебе там с лета всё знакомо,

Ты там родился, твой там дом.

 

Спешишь оповестить поля,

Луга, овраги и долины,

Что ты летел дорогой длинной,

И рад, что здесь твоя земля.

 

И что весна идёт, идёт,

Где ручейком, а где капелью,

И голос твой звенит весельем,

А всё вокруг бурлит, поёт.

                        * * *

Опять зима, опять снега,

Опять замёрзшее окошко,

В чулан запрятано лукошко,

Опять стучит в окно пурга.

 

Опять от ветра стонут ветки,

Опять унылый ветра вой.

И, словно вырвавшись из клетки,

Мелькая, мчится снежный рой.

 

                        * * *

Тополь моей юности,

Тополь у калитки,

Запах твой чудесный

И листочек липкий,

Степи и увалы

Ковылём покрыты,

Всё, что было в детстве,

Сердцем не забыто.

И подснежник первый,

И грозы, и ливни,

Сколько вас промчалось

В юности той дивной.

Первые проказы,

Взгляд отца с укором,

Ласковый и ясный,

Как он был мне дорог.

Годы убегают,

Память остаётся

И в груди глубоко,

Трепетно так бьётся. 

 

                        * * *

Зелёной дымкою покрытый лес

Меня встречает после зимней стужи,

Оживший шмель

            средь первых листьев кружит,

Ласкает взор простор небес.

С волненьем по лесу иду,

Среди стволов, струящих соки,

Вознесших кроны в небосвод высокий,

Взбодрившись сам, чего-то жду.

Всё одурманено весной,

Напоено её хмельным напитком,

Природа краски льёт

                        вокруг с избытком

И разливает аромат хмельной.

И оживает всё, и всё спешит

Росток свой иль побег пустить быстрее.

Опушка леса травкой зеленеет,

Жизнь негасимая бурлит.

И первый аромат цветка

Вдыхаю, как нектар пьянящий,

И бабочке я рад, среди кустов летящей,

И теплому порыву ветерка.

 

Февраль

Летят листки календаря

И дни светлее и светлее,

А на припёках февраля

Лежалый снег уже чернеет.

 

Засуетились воробьи,

Оповещая всю округу,

Шумливым щебетом своим,

Что пережили хлад и вьюгу.

 

Сосульки первые висят,

И капли, капли, как алмазы,

На солнце, падая, блестят,

И замерзают, но не сразу.

 

И чист, и ясен небосвод,

Принять готовый птичьи стаи.

Их нескончаемый пролёт,

Душой волнуясь, ожидаю.