(От автора: Этот разговор получился очень символичным для меня. Дело в том, что десять лет назад, когда я делала первые неуверенные шаги в журналистике, одним из первых моих заданий было интервью с Натальей Юрьевной. Помню, как меня буквально втолкнули в гримёрку – маленькую, перепуганную девочку лет 18, и меня буквально трясло от волнения. Мне сказали, что это ведущая актриса театра, а значит, на меня возложена просто неимоверная ответственность! Самое интересное, что с момента нашего последнего разговора Наталья Юрьевна почти не изменилась, и я, так же, как и тогда, чувствую волнение перед тем, как начать беседу. Но, как говорят умудрённые жизнью ветераны журналистики, если твоё сердце не трепещет в моменты сбора материала, значит, ты перегорел и тебе пора на пенсию.)

Опера или оперетта?
– Наталья Юрьевна, во-первых, поздравляем Вас с наградой!
– Огромное спасибо! Это событие стало радостным не только для меня – для всего коллектива. В последний раз наш театр получал награды такого масштаба очень давно, в 2005 году.
– Должно быть, то, что Вы много лет назад выбрали Оренбург, оказалось неслучайным.
– Случайностей на свете не бывает. Так совпало, что через полгода после того, как я окончила консерваторию в Саратове, приехал дирижёр Виталий Брук, который искал баритон и сопрано для оренбургского театра. И выбрал меня и ещё одного выпускника с моего потока, Владимира Булатова. Так мы и оказались в Оренбурге. Володя очень переживал тогда, причём не столько из-за работы, сколько
из-за климата. Сразу в Оренбург он не поехал. «Там слишком холодно!» – не уставал повторять он.
– А как показалось Вам?
– Чтобы привыкнуть к новому городу, мне тоже потребовалось время. К примеру, то пальто, в котором я отлично себя чувствовала в мороз в Саратове, не выдержало столкновения с холодными оренбургскими зимами! Пришлось его заменить на более тёплые вещи. Сказывалась и разница часовых поясов. Для кого-то два часа – это пустяки, но мне и вправду казалось, что на дворе не девять часов утра, а только семь. Тогда я ещё ставила по утрам старый будильник, и звук этого будильника казался мне самым противным звуком на свете! Но я до сих пор храню этот будильник как раритетную вещь, как память о первых днях в Оренбурге.
– До опереточного театра Вы пробовали свои силы в опере и поначалу о лёгком жанре и не задумывались. В какой момент Вы так резко изменили своё мнение?
– Действительно, до приезда в Оренбург я пробовала силы в опере, на что я, собственно, и училась. В последний год учёбы мы с однокурсниками обзванивали все театры, узнавали, где требуются артисты. Я приходила на пробы в некоторые из них и часто слышала в свой адрес совершенно неожиданные замечания. Они относились вовсе не к голосу, не к навыкам пения, а к внешности, другим факторам. И когда приехал Виталий Брук, моя преподавательница сразу же отправила меня к нему, сказав, что таких знаний, как в театре оперетты, я не получу больше нигде. И она оказалась абсолютно права!
– Оперетта оказалась сложнее оперы?
– «Лёгкий» жанр на поверку оказался далеко не простым. Мне пришлось вспоминать навыки сценической речи, работать над движениями, умением взаимодействовать с партнёрами. В театрах музкомедии зачастую бывает так, что актёры и поют, и танцуют – то есть они должны быть «многостаночниками» и уметь многое. И я очень благодарна моим коллегам по сцене, которые никогда не отказывались мне помочь. В оренбургском театре я заново училась сценическому общению с коллегами. Это совершенно иное взаимодействие, которое сильно отличается от того, что происходит в опере. Самое интересное, что, когда я уже обосновалась в Оренбурге, мне начали звонить как раз из тех театров, которые поначалу отказали. Но возвращаться я уже не стала.
– Про людей искусства часто говорят, что работа не отпускает их ни на миг. Так ли это?
– Искусство – это жизнь. Театр всегда требует полного погружения. И поэтому даже в выходные дни я ловлю себя на мысли, что продолжаю раздумывать об особенностях той или иной роли, о коллизиях судеб моих героев. Даже когда я иду по улице, то всегда обращаю внимание на прохожих. Вижу, как девушка строит интересную гримаску, – стараюсь запомнить. Увидела у кого-то случайный жест – его можно использовать! Реплики, манера речи – всё это запоминается и идёт в дело. Артист редко что-то придумывает – он отражает жизнь во всём её многообразии.
– Среди Ваших ролей есть одна, которая фактически повторяется в двух разных спектаклях. Это Екатерина II в мюзикле «Ночь перед Рождеством» и она же в «Голубой камее». Казалось бы, один и тот же персонаж, но всё же…
– Персонаж один и тот же, но какими непохожими они предстают! В «Ночи…» Екатерина более живая, шутливая и непосредственная, самая настоящая сказочная царица. В «Голубой камее» история совершенно иная. Здесь она суровая и бескомпромиссная государыня, хранительница империи.
Однажды у нас вышел небольшой казус. У нас полным ходом шли репетиции «Голубой камеи», все были сильно сосредоточены на ней. И вдруг нам ставят спектакль «Ночь перед Рождеством»! Мы начали повторять его перед выступлением. И я, видимо, так увлеклась ролью «суровой Екатерины», что совершенно не заметила, как привнесла её черты в этот мюзикл! Опомнилась я лишь после того, как Денис Радченко, который в этом спектакле исполнял роль Потёмкина, сказал мне: «Нет, нет, ты тут «Голубую камею» не включай!». Но этот случай, скорее, исключение из правил.

Уметь учиться
– В одном интервью Вы рассказывали, что у Вас не было начального музыкального образования и Вы поначалу не планировали связывать свою жизнь с музыкой. Как Вам удалось поступить в консерваторию?
– На самом деле я с самого детства мечтала связать свою жизнь с музыкой. К сожалению, у нашей семьи не было средств на музыкальные инструменты, а чтобы учиться в музыкальной школе, требовалось фортепиано. Поэтому после школы я поступила в фарм-
колледж, а после его окончания даже работала в аптеке при больнице. Работа была настолько монотонная, одно-
образная, что я стала задумываться о смене деятельности. В то время при консерватории действовали подготовительные курсы для всех желающих стать её студентами. Но когда я пришла на занятия, преподаватели подсказали мне поступить сначала в музыкальный колледж, чтобы не терять времени. И уже оттуда мне было проще поступить в высшее заведение.
– Был ли у Вас преподаватель, который оказал на Вас сильное влияние?
– Да, это Милада Ярешко. Я попала к ней на первом курсе консерватории. Когда увидела её в первый раз, она показалась мне очень строгим преподавателем, бескомпромиссным. И я даже немного нервничала, когда узнала, что после распределения оказалась в её группе студентов. Однако именно она помогла мне раскрыться как вокалистке. Она всегда чётко знала мои возможности, лучше, чем я сама. Поэтому я очень благодарна ей за мои годы учёбы.
– А как изменилось Ваше восприятие после того, как Вы сами стали преподавателем в ОГИИ?
– К сожалению, сейчас я уже не могу уделять время преподаванию. Лишь когда ко мне обращаются за советом мои бывшие студенты в театре, тогда подсказываю, помогаю. Преподавание требует исключительной самоотдачи и занимает очень много времени, которого у актёра не имеется. Ученик – это тоже работа. Раньше я не совсем понимала, что значит «уметь учиться». Далеко не всё, что говорит и требует педагог, ученику может показаться приемлемым и удобным. Поэтому здесь очень важно взаимопонимание. А чтобы оно установилось, требуется много времени. Среди моих учеников были очень одарённые талантливые студенты, которые потом пришли работать к нам в театр.
– Бывали ли у Вас разногласия с учениками?
– Серьёзных конфликтов не было, скорее, непонимание в самом начале нашего общего пути. Один из моих студентов очень любил экспериментировать со звучанием голоса, с различными техниками. К сожалению, не все, к кому он прислушивался, действительно разбирались в данных вопросах. Это привело к тому, что на одно занятие он пришёл совершенно осипшим: не мог даже говорить, не то чтобы петь. Пришлось отправлять его к фониатру и ставить условие: либо он прекращает необдуманные эксперименты и мы занимаемся по моей методике, либо нам придётся попрощаться.
– К слову о молодых музыкантах – Вы следите за новыми мюзиклами, эстрадными песнями?
– Работа в театре отнимает очень много времени, поэтому я не уделяю новинкам много внимания. К тому же есть одна особенность, про которую не стоит забывать профессиональным певцам: если вы слишком много следите за творчеством других музыкантов, то начинаете не только вдохновляться плодами их труда (что только в плюс), но ещё и подражать им. Второе крайне нежелательно, а в иных случаях может оказаться и опасно для голоса вокалиста. Поэтому во всём следует соблюдать золотую середину.