Мария Коржева

Дом Богатыревых похож на музей. "Виной" тому - увлечение хозяина, Дмитрия Егоровича. Резные фигурки из дерева сейчас украшают дом, а раньше они частенько радовали глаз зрителей на выставках. Сначала Дмитрий Егорович занимался живописью, но как-то раз увидел в газете снимок шахмат - вырезанных из дерева немецких рыцарей, закованных в броню, и русских мужиков в рубахах да лаптях.

- Обидно мне стало за русских. И решил я сделать свои шахматы, где наши воины предстали бы во всем снаряжении. Стал читать специальную литературу.

На изготовление шахматных фигурок у Богатырева ушло четыре года работы, еще год - на то, чтобы вырезать доску. Доска тоже, сами понимаете, не простая, а расписная.

С тех пор в небольшом домике Богатыревых постоянно кипела работа - Дмитрий Егорович создавал новые скульптуры, а Мария Ивановна, его жена, только успевала стружки выметать. Работы стали завоевывать дипломы на выставках, и однажды их вместе с работами других мастеров народного творчества, отправили в Москву. Через полгода все экспонаты, кроме пуховых платков известной вязальщицы и шахмат Богатырева, вернулись в Оренбург. К тому времени Дмитрий Егорович стал председателем Оренбургского клуба художников-любителей. Через начальство он делал запросы о судьбе шахмат в Москву, но ответа не было. И только через три года, когда художник отдыхал в санатории, ему позвонила жена и сказала, что приезжали из Москвы и привезли ему шахматы и золотую медаль. Впоследствии у Богатырева появилась еще одна медаль высшей пробы - за первое место на всесоюзном фестивале художественной самодеятельности, а уж различных дипломов и грамот со смотров и выставок разного масштаба у него не сосчитать.

У каждой работы мастера своя история. Например, скульптура матери, которая тоскливо смотрит вдаль, была сделана им со своей мамы, всю жизнь ожидавшей пропавшего без вести на войне сына.

- Года три скульптура у меня стояла, а я все смотрю и думаю: "Чего же в ней не хватает?" А раз пришла соседка, облокотилась на руку и тут меня осенило: "Вот оно!" Приделал я к скульптуре руку и сразу портрет стал законченным.

А витой посох был когда-то персиковым деревцем в Чимкенте, которое сестра Дмитрия Егоровича попросила срубить, потому что оно засохло. Художник глянул на чудные переплетения да не стал выбрасывать "палку", обработал и получился из нее посох. Потом его купил у Богатырева цыганский барон, проживающий по соседству.

"А есть ли у Вас ученики?", спросила я Дмитрия Егоровича. "Пытался я внуков обучать, да нет у них интереса к делу. Как-то в прошлом году на выставке подошел ко мне парнишка, хочу, говорит, поучиться у Вас. А я же сейчас не работаю, глаза почти не видят. Но он от меня не отставал, пока я не согласился. Пришел молодой человек ко мне, а сам даже инструменты в руках держать не умеет. Но все же кое-чему научился, выпилил разделочную дощечку в виде карася".

Так и живут старики одни, навещают их только родные. Правда, изредка привозят к ним экскурсии из домов отдыха. Все охают да ахают, оставляют восторженные отзывы в тетрадке. Моральная поддержка Богатыревым, конечно, нужна, но не помешала бы и материальная. У них даже телефона нет. Впрочем, Богатыревы не унывают - создали хор пенсионеров и теперь все их мысли о нем.

А скоро Дмитрию Егоровичу ложиться на операцию в "Микрохирургию глаза", да и так здоровье у него неважное - 73 года дают о себе знать.

И жаль, если так и не останется после мастера учеников, превращающих дерево в ожившие портреты и фигурки, которые объединяет одно - русская душа.

Фото Ларисы Терентьевой.