В 1911 году из числа желающих взять подряд наименьшую цену предложил оренбургский мещанин Михаил Гаврилович Карпов – «по 4, 3/8 копейки с рубля оценочной суммы каждой головы рогатого скота. Сверх того в пользу контрагента, на основании предъявленных пред торгами кондиций, предоставляется по 10 копеек с каждой головы на содержание быков».

На совещании ветеринарных врачей под председательством члена управы А.М. Пустовалова тогда же разрабатывался план «по принятию мер против повального воспаления лёгких на домашних животных в городе Оренбурге». Ветеринарный врач Бродов сообщил, что, «по наблюдениям истекшего 1910 года, от воспаления лёгких пало 49 коров и было до 60 больных. Ветеринарной лечебницей принято до 80 коров, больных повальным воспалением лёгких, всего же коров, больных этой заразной болезнью, в городе Оренбурге достигало 140 голов. С наступлением выгона коров в табуны повальное воспаление лёгких может принять значительные размеры, поэтому необходимо заблаговременно принять меры».

Отцы города вскоре решили: «Поручить городскому ветеринарному надзору производить предохранительную прививку скоту против воспаления лёгких по добровольному об этом соглашению с владельцами, вменив в обязанности, чтобы при записи в городские табуны скот тщательно осматривался…».
В связи с тем, что за рекой Урал «весной ежегодно до конца июня пасутся два городских табуна, а в остальное время через эту местность табуны несколько раз в день прогоняются на водопой», депутаты высшего органа местной власти сто лет назад отказали новорождённому оренбургскому отделу российского аэроклуба, планирующему получить там в аренду участок земли для устройства аэродрома.

Земли близ города Оренбурга использовались нашими предками для выращивания бахчевых культур. В последние зимние дни 1911 года городская дума утвердила проекты контрактов на сдачу в аренду луговых участков под посевы бахчей. Крестьянин И.П. Блинов арендовал за плату 30 рублей за десятину (десятина - около 1 га) в год два участка за рекой Сакмарой, а мещанин К.Н. Гончаров за 50 рублей в год за десятину участок земли у Банного протока (т.е. за нынешним переулком Банным на Аренде).

«Отдать под торговлю квасом»
Готовясь к жаркому времени года, оренбургская дума сто лет назад сначала сдала в аренду «четыре места в Александровском сквере (ныне Ленинский сквер. - Т.С.) против городского театра под торговлю мороженым». Продавцы лакомства ещё в январе просили не проводить торгов, сохранив арендную плату минувшего года (90 р. 50 к.). Их конкуренты настаивали на назначении торгов, и управа вынуждена была согласиться с этим требованием. После этого «старые арендаторы подали другое заявление», предлагая 10-процентную надбавку (т.е. 99 р. 55 к.). Ходатайство депутатами было удовлетворено.

Успешными для местных властей оказались и торги «на отдачу в арендное содержание трёх мест в роще за рекой Уралом под чайные заведения. Заторгованы все три места: №1 – за 97 р. 15 к., что более платы прошлого года на 47 р. 15 к., №2 – за 106 р. 5 к., что более платы прошлого года на 56 р. 5 к., №3 – за 120 р. 5 к., что более платы прошлого года на 70 р. 5 к.».
Позднее проведены торги «на отдачу в аренду 51 места в разных частях города под торговлю квасом и другими прохладительными напитками на лето 1911 года». Итоги порадовали местных финансистов: «Заторговано 37 мест за плату 465 р. 50 к., что более платы прошлого года на 226 р. 5 к.». При этом отмечалось: «До 1910 года места эти сдавались без торгов за плату 3 р. за тележку и никаких определённых мест для этой торговли не было. Число выдаваемых знаков колебалось от 40 до 60, доход выражался от 150 до 180 р. в год».
 
«Ввиду предположенного переустройства дач…»
Как и ныне, многие жители губернского центра в начале ХХ века заботились о благоустройстве дачных участков. Жена полковника Ирма Эдуардовна Сафронова арендовала «городское место под дачей в роще за рекой Уралом в количестве 255 квадратных сажен (сажень: 2,13 м. - Т.С.) с арендной платой по 10 копеек за квадратную сажень в год, или по 25 рублей 50 копеек за всё место». В начале 1911 года она уполномочила Д.А. Шварца обратиться в городскую управу с ходатайством «о прирезке к арендуемому в Зауральной роще месту под дачу 59,27 квадратных сажен земли»…

Городской землемер Бенаев, «на заключение которого посылалось заявление Сафроновой, сообщил управе, что расширение дачного участка госпожи Сафроновой вообще допустимо. В частности же, указанное изменение площади только одного участка создаст некоторую неправильность в расположении соседних дачных мест…». Несмотря на это, комиссия по упорядочению Зауральной рощи, рассмотрев просьбу дачницы, «в заседании своём постановила: ходатайство Сафроновой удовлетворить».
Через два месяца от И.Э. Сафроновой поступило ещё одно заявление – о прирезке к арендуемому дачному месту не 59,27 кв. сажен, а уже 142,43 кв. сажен.

Представляя это заявление на рассмотрение городской думы, члены управы информировали: «На просимом Сафроновой месте имеется частный лес (тополь) толщиной от 3 до 6 вершков (вершок: 4,5 см. - Т.С.) в корне. Сафронова заявлением своим ввиду предположенного ею переустройства дачи просит управу разрешить вырубку в этом месте четырёх деревьев как препятствующих расширению дачной постройки. Близ дачи Сафроновой имеется дача Ходжаева, занимающая место размером 210 квадратных сажен, и, в случае разрешения Сафроновой прирезки, просимой означенным заявлением, будет нарушена правильность квартала…».
Учитывая эти обстоятельства, гласные думы разрешили И.Э. Сафроновой прирезать к арендуемому ею дачному участку только 59,27 кв. сажен земли».

«Получить аренду путём наложения ареста»
А теперь перелистаем документы, появившиеся на свет в ходе рассмотрения судебного дела, связанного с неуплатой арендных сумм за пользование дачным участком. Мещанин А.А. Тарасов арендовал 288 кв. сажен земли с «платой по 28 рублей 80 копеек в год», но за 1906-1910 годы «недоимка» составила 144 рубля 50 копеек. Согласно «состоявшемуся решению суда от 10 марта 1910 года, взыскание долга поручили судебному приставу Лукъянову». По постановлению городской думы от 31 января 1911 года «ввиду нарушения Тарасовым условий по аренде дачного места ему предъявлен иск об изъятии из его пользования дачного места», а 21 февраля «предложено занимаемое место освободить в течение месяца». Ко всему прочему из сохранившейся в делах управы переписки за 1898 год выяснилось: «Первоначально Тарасов занял место под постройку дачи самовольно и только по постановлению комиссии по заведыванию дачными местами от 1 июня 1898 года перенёс самовольно возведённые постройки на другое место близ дачи Страз».

Мещанин И.С. Мамаев 6 марта представил в управу «продажный акт, засвидетельствованный у нотариуса, о продаже ему Тарасовым на слом и снос дачных построек» и просил «место, занимаемое этими постройками, передать в его пользование, после чего обязывался внести в городскую кассу весь состоящий за Тарасовым долг по аренде места». Затем от некоего Шубенкова, которому Мамаев «постройки эти передал», поступило заявление о «передаче ему означенного места». Пытаясь спасти ситуацию, 19 марта А.А. Тарасов совместно с оренбуржцем Г.Б. Башаевым подали в управу заявление с просьбой «занимаемое Тарасовым дачное место перевести на имя Башаева». В доказательство уплаты долга за аренду они представили удостоверение конкурсного управления по делам несостоятельного должника Хасанова.

В надежде на положительную реакцию А.А. Тарасов сообщал: «10 августа 1910 года судебным приставом был наложен арест на деньги, причитающиеся мне из конкурса по делам несостоятельного должника Хасанова, каковые уже поступили в кассу управы. С того момента я считал, что свободно мог пользоваться городским местом на дальнейший срок. Затем юрисконсульт предъявил мне иск, и уездный член окружного суда обязал сдать арендуемое место и снести находящиеся на нём постройки. Так как, пользуясь местом в течение 12 лет, старался благоустроить арендуемое место разведением фруктового сада, то считаю отобрание от меня места для себя обидным, а потому ходатайствую о предоставлении мне этого места на дальнейший срок…»
Городской юрисконсульт представил свою версию случившегося: «Взыскание по исполнительному листу первоначально было обращено на дачные постройки Тарасова, но оказалось, что эти постройки проданы им Мамаеву и что у Тарасова никакого имущества нет. Совершенно случайно до сведения дошло, что Тарасову следует известная сумма из конкурса Хасанова. И только путём наложения ареста на эту сумму удалось получить с Тарасова причитавшиеся за аренду деньги. По причине такой упорной неаккуратности в платеже аренды к Тарасову был предъявлен иск, и тогда Тарасов продал как постройки дачи, так и своё право на аренду места Башаеву».

В то же время Г.Б. Башаев писал: «Если городская дума по обсуждении просьбы Тарасова не признаёт возможным продлить с ним арендный договор, то я покорнейше прошу предоставить мне в аренду место, бывшее Тарасова. Просьбу я основываю на следующем: во-первых, в настоящее время Тарасов не имеет на этом месте никаких построек, следовательно, место свободно, и я, как местный житель, имеющий в городе недвижимую собственность и по своим торговым предприятиям платящий в доход города до 1000 рублей ежегодно, считаю себя вправе просить об уступке мне в аренду этого места; во-вторых, так как личными трудами Тарасова на этом месте разведён фруктовый сад, то я заручился его согласием на уступку мне произведённых им насаждений за особое вознаграждение. Мной уже сложена на этом месте часть леса на сумму до 1200 рублей для постройки новой дачи».
После продолжительных прений, завершившихся «тройной закрытой баллотировкой», оренбургская дума постановила: «Считать дачный участок, который Тарасов арендовал, за Шубенковым».

«Вода для приюта - бесплатно»
За город летом перебирались и различные детские учреждения. С 1910 года в пользование приюту Святой Ольги предоставлена дача оренбургского губернатора на Маяке. К 1911 году выяснилось: «Для надобностей приюта по имеющейся на даче водопроводной ветви от городского маячного водопровода израсходовано 19 842 ведра воды на сумму 39 рублей 69 копеек».
Попечительница оренбургских приютов супруга губернатора А.Ф. Ожаровская отношением, адресованным на имя городского головы Н.В. Кузьмина, обратилась с просьбой «о бесплатном отпуске воды из городского водопровода для приюта на всё лето».

При вынесении вердикта по этому прошению думцам напомнили о том, что «бесплатным отпуском воды из городского водопровода ежегодно по постановлению городской думы пользуется Успенский женский монастырь ввиду того, что он способствует воспитанию приютянок и не препятствует проживанию их в ограде монастыря. Расход воды выражается приблизительно около 300 000 ведер. Приют святой Ольги в городе пользуется также бесплатным отпуском воды».
Поэтому депутаты определили: «Недоимку в сумме 39 р. 69 к. сложить и разрешить пользоваться водой для надобностей приюта во время пребывания его на Маяке из городского водопровода бесплатно».